Непокорная красотка

Стивен пожал плечами, сдаваясь и стоически обрекая себя на компанию матери.

– Простите, что разочаровал вас.

Она вздохнула.

– Что ж, мог бы, по крайней мере, предложить и мне глоточек.

Он удивленно заморгал, глядя на мать. Он уже и не помнил, когда она в последний раз просила себе бренди. Но в ответ на ее нетерпеливый жест он сразу же налил ей бокал, отчаянно стараясь ничего не пролить.

– Что это? – спросила она, и ее резкий голос снова нарушил ход его мыслей. Он вздрогнул и пролил янтарную жидкость.

– Что вы имеете в виду под словом «это»?

Стивен находился в состоянии опьянения, и реакции у него были замедленные. Поэтому он не успел помешать матери взять лист бумаги со своего стола.

– «Правила для настоящей леди», – прочла она вслух. – Я никогда не видела необходимости в таких глупостях, но, с другой стороны, я никогда особо и не понимала вас обоих.

Даже будучи пьяным, у Стивена хватило решимости забрать у матери этот список. Это был листок из комнаты Аманды, вернее Джиллиан. Она оставила его там, равно как не взяла с собой также ожерелье и серьги, которые он ей подарил. Все это вместе было аккуратно завернуто в ее домашний чепец и спрятано в дальнем углу шкафа.

Грили сказал, что украшения обнаружила одна из горничных, когда убирала ее комнату. Теперь же эти предметы были разложены на его письменном столе как последнее напоминание о ней. Со стороны его матери было крайне нетактично рассматривать их и молча трогать руками, в то время как Стивен скрипел зубами от досады.

Все это принадлежало только ему, черт побери, и он не желал, чтобы кто-то еще, тем более его мать, теребил его еще свежие душевные раны.

– Мама…

– Грили сказал мне, что мать Джиллиан умерла. Бедная девочка. Я попыталась высказать ей свои соболезнования, но, похоже, она в тот момент меня не слышала.

Стивен вздрогнул и нахмурился, пытаясь осмыслить последние слова матери. Она только что сказала «Джиллиан»? Это просто невозможно. Его мать не могла знать настоящего имени девушки.

– Я вспоминаю, как умерла моя мама, – продолжала графиня, потянувшись к своему бокалу. – Ты был еще слишком мал, чтобы помнить это, но я была просто убита горем. Между матерью и дочкой существует особая связь, которую не может нарушить ничто. Много дней я не спала и не могла есть. Я думала только о том, что осталась в этом мире совсем одна. У меня был муж и трое очаровательных деток, но я все равно чувствовала себя совершенно потерянной. – Она многозначительно взглянула на Стивена. – Сейчас не время принимать жизненно важные решения. Неминуемо сделаешь неправильный выбор.

Стивен покачал головой.

– Мать Аманды умерла много лет тому назад.

Графиня раздраженно поставила бокал обратно на стол, и тот обиженно звякнул.

– Постой, причем здесь это? Я говорила о матери Джиллиан. И об этом отвратительном священнике. Я очень рада, что ты с ним разобрался. – Она выразительно посмотрела на дырку от пули в стене. – Полагаю, ты почувствовал, что драматический эффект будет тут к месту.

Стивен с отвисшей от изумления челюстью обескураженно уставился на свою мать.

– Это мать Джиллиан умерла.

Графиня чопорно сложила руки на коленях.

– Ну да. Я так и сказала, разве нет?

Он долго смотрел на нее, пока его затуманенный алкоголем мозг пытался докопаться до правды.

– И как давно вы поняли, что она на самом деле Джиллиан?

– Да практически с самого начала! Стивен, неужели ты думаешь, что незаконнорожденная служанка могла строить из себя благородную даму, а я бы этого не заметила? Старческим слабоумием я, слава богу, не страдаю.

– Но… но…

– Господи, то, что все мужчины по определению слепы, еще не означает, что женщины не могут видеть таких вещей. Что говорить, в ее чертах не было и намека на сходство с моей сестрой. А если волосы эти достались ей не от моего зятя, следовательно, матерью ее могла быть горничная.

– Но… но…

– Прошу тебя, Стивен, попробуй четко сформулировать свои мысли.

Стивен глубоко вдохнул и машинально потянулся за бокалом, но затем передумал и оттолкнул его.

– Вы хотите сказать, мама, что вы с самого начала все знали, но, тем не менее, продолжали проталкивать вперед… эту…

– Внебрачную дочь моего зятя, – милостиво помогла ему графиня.

Стивен уставился на нее.

– Вы хотите сказать, что, несмотря на это, продолжали наряжать ее? И оплачивать ее сезон?

– Ну конечно же! То, что она родилась не по ту сторону одеяла, не означает, что она нам не семья.

– Но…

– Нет, правда, Стивен, ты начинаешь меня утомлять. Помнишь маленькую Ребекку? Друга нашей семьи, которую я вывела в свет, когда ты едва начинал ходить?

Он кивнул, и в памяти всплыл образ тихой серой мышки – девушки, которая была на три года старше его брата.

– Она была внебрачной дочерью твоего отца, – небрежно сообщила графиня, – которая была зачата еще до того, как мы с ним познакомились. Господи, если я смогла вывести в свет твою сводную сестру, то, само собой разумеется, я могла сделать то же самое и для Джиллиан.

Стивен ухватился за край столешницы как за спасительный якорь, удерживающий его в реальности, в то время как весь остальной мир закружился, норовя рухнуть.