Непокорная невеста

Раймонд иронически улыбнулся Джулиане и снял рубаху. Тут она увидела шрамы во всей красе: глубокие, багровые рубцы. Еще один белый шрам опоясывал шею Раймонда, и Джулиана вспомнила слова Феликса.

Неужто это след железного ошейника? Джулиана чуть не задохнулась от возмущения. Как смели неверные сажать на цепь такого доблестного рыцаря!

Она передернулась, а Раймонд сказал:

— У вас глаза совсем сонные, миледи. Залезайте-ка под одеяло. Я приму ванну и присоединюсь к вам.

— Какую еще ванну? — поразилась Джулиана.

Он кивнул на бочку со снегом:

— Вон ту.

— Вон ту ванну? — тупо повторила Джулиана, глядя, как он растирает себе грудь. Она никак не могла оторвать взгляда от буйной поросли волос на его груди — пальцы так и тянулись дотронуться до его крепкого тела.

Раймонд тем временем остался в одной набедренной повязке. Против воли Джулиана уставилась на этого полуголого красавца. Кожа у него была смуглая — должно быть, унаследованная от южных предков. Зато стать и рост Раймонд наверняка унаследовал от викингов, переселившихся в Нормандию с севера. Ну а мощные мускулы — это уже результат рыцарского воспитания и походной жизни.

Джулиана смущенно покосилась на Валеску, но та потихоньку улизнула, оставив ее наедине с Раймондом.

— Я бы не стал принимать сегодня снежную ванну, — сказал Раймонд, — но после встречи с родителями чувствую себя каким-то грязным. — Он сунул в бочку голову и принялся натирать снегом лицо и волосы. — Ужасно захотелось окунуться в свежий, чистый, холодный снег. Он меня очистит.

— Это чувство мне знакомо, — с вызовом произнесла Джулиана. — То же самое я ощущала вчера, когда прибыл настоящий зодчий.

— Отличное лекарство, — посоветовал Раймонд и двинулся к ней, зачерпнув целую горсть снега. — Хотите попробовать?

— Нет! — взвизгнула Джулиана. — Я еще не сошла с ума.

Остановившись, Раймонд усмехнулся:

— Так вы простили меня за обман, миледи?

Она смотрела на него. Он был таким сильным, таким гордым. Только что он защитил ее от своих родителей. Что такое ее уязвленная гордость по сравнению с его муками? Ведь ему всю жизнь приходилось сражаться с этими страшными людьми, все время норовившими унизить и оскорбить его.

Увидев, что она колеблется, Раймонд сделал шаг вперед, и Джулиана поспешно сказала:

— Да-да, я вас прощаю.

Он слепил снежок и с улыбкой заметил:

— Прощать ближнего — истинное наслаждение.

— Я наслаждаюсь, — уверила его она.

— Ах, миледи, как вы добры!

— Я знаю.

Он поднял руку со снежком, и Джулиана отпрянула. Тогда, расхохотавшись, Раймонд растер снег о свою грудь.

Джулиана зябко поежилась, а он продолжил свою «ванну» — зачерпывал из бочки снег и втирал его в кожу. Она, не раздеваясь, залезла под одеяло и зажмурилась, чтобы не видеть этой ужасной сцены. Однако глаза никак не желали оставаться закрытыми. Каким тощим и жалким был ее первый муж по сравнению с этим красавцем! Легко пренебрегать соблазнами любви, если ты никогда не видела, что такое настоящая мужская красота. Джулиана устыдилась собственной слабости и, чтобы скрыть смятение, спросила:

— А вы ругали короля за то, что он так унижает королеву?

— Что-что? — не расслышал Раймонд, увлеченный своим занятием.

— Ругали ли вы короля Генриха за то, что он так обходится с Элинор?

— Еще бы. Ругал, и очень сильно.

Раймонд зачерпнул еще снегу, стал обтирать свои длинные, мускулистые ноги.

Она закрыла глаза руками, чтобы не смотреть на него.

— За это он и наградил вас такими небогатыми землями.

— Не слушайте того, что говорят мои родители. В их словах нет ни грана правды. Генрих посоветовал мне жениться на вас в минуту особого расположения. Этот замок очень важен для безопасности королевства. Мы сможем прожить здесь до тех пор, пока я не унаследую…

Он не договорил, а лишь мотнул головой в сторону зала. Джулиана из-под пальцев подсматривала за ним.

— А что, наследство действительно такое большое?

— Да, только пока мне от этого никакого проку. Вы можете себе представить, что эти монстры когда-нибудь умрут?

Джулиана почему-то никак не могла удобно устроиться на постели.

Раймонд замер, уставился на нее. Его зубы слегка клацали.

— Почему вы так на меня смотрите, миледи?

— Я… я никогда не видела, как принимают снежные ванны.

— Этот обычай мои предки вывезли с Севера. Там существовал ритуал очищения. К нему прибегали перед каким-нибудь важным событием. Хотите попробовать? Это очень освежает.

— Упаси меня Матерь Божья от такого кошмара, — со страстным благочестием воскликнула Джулиана.

Он звонко рассмеялся, а Джулиана подумала, что у него удивительно приятный смех.

Раймонд взял плащ и насухо вытерся. Потом приблизился к постели, и Джулиана, испуганная его наготой, вжалась в кровать. От Раймонда пахло свежестью, да так пьяняще, что Джулиана задохнулась.

— Подвиньтесь-ка, — приказал он и, приподняв одеяло, улегся рядом.

Под одеялом сразу стало холодно. Джулиана чувствовала, как тело Раймонда изнывает по теплу. Она укутала Раймонда по самую шею и строго сказала:

— То, что вы сделали. — сущее безумие. Вы простудитесь.