Непокорная (СИ)

- Говори, Диана, - пропускаю сквозь наши руки небольшой, практически незаметный магический посыл, должный вызвать доверие и желание раскрыться, поделиться своей печалью. Иначе, чувствую, хоть пытай ее, будет молчать. Пообещала, что ли? – Говори, маленькая. Не бойся. Просто расскажи, что знаешь? Почему вы ругались с братом? – пытаюсь не хмуриться, чтобы не пугать ее больше, чем она уже напугана, хотя ее судорожный вздох меня коробит. Не буду врать себе, что неосознанно действую, на инстинктах, нет. Я вполне осознанно притягиваю девочку к себе и заключаю в кольцо своих рук, успокаиваю, поглаживая по встрепанной макушке, - почему вы ругались? – повторяю вопрос. Тихо и вкрадчиво вползаю в ее сознание магическими щупами, располагая к откровенности и успокаивая расшатанную подростковую психику. – Брай ушел завершить свои дела в столице…, - подсказываю ненавязчиво, - ты знаешь, какие…

- Заказ, - всхлипывает девочка, наконец-то давая волю слезам, которые так долго сдерживала, - Брай заказ получил… - всхлипывает. Пусть поплачет. Ей надо.

- Какой? – подталкиваю ее наводящими вопросами и вспоминаю, что материальные возможности бедного гвардейца не соответствуют положенному жалованию. – Он занимается чем-то незаконным? Какая-то запретная гильдия? – спрашиваю, а сам опасаюсь услышать, что парень, в свободное от муштры в казармах время, подрабатывает наемным убийцей или высококвалифицированным вором или еще приятнее, гоняет контрабандные снадобья для дурманных притонов, а может и девчонок поставляет в подпольные бордели... Да мало ли, как можно заработать быстрые и облегченные от моральной составляющей деньги?!

- Нет, - судорожно переводит дыхание Диана, расслабляясь под действием моего ментального внушения. – Все законно, - говорит, а голос надломлен, словно эта фраза ее коробит. – Брай… он… охотник за головами. С лицензией на казни.

Хм… неожиданно. Как бы и так сразу было ясно, что парень не из робкого десятка, а из тех, что не будет бездействовать. Но, одно дело уметь в теории и совсем другое дело – использовать умения по прямому назначению на практике. Не скажу, что удивление вызвало какие-то конкретные эмоции. Просто поставил себе пометку, что желудок у Брая действительно крепок, и кишка не тонка. Может убить. И это не фигура речи.

Все размышления заняли у меня не больше пары секунд, пока малышка переводила дыхание, перед следующим признанием.

- Брай получил послание. Сказал «сегодня не вернусь», но…

- Да-да, я помню, уже третьи сутки, - перебиваю ее, продолжая гладить по коротким волосам, и внушать умиротворение и спокойствие разрываемой тревогами душе. Что-то нелепое нашептывал, баюкая, прижав к своей груди, пока не услышал размеренное дыхание малышки. Хрупкие ладони в моей руке помещались сразу обе. Пальчики больше не дрожали, расслабленно покоясь в капкане моих пальцев, так контрастирующими с белизной и нежностью девичьей кожи своей смуглостью.

Я ослабил хватку, позволяя тельцу безвольно завалиться навзничь, падая мне на руку. Мокрые щеки и подрагивающие ресницы. Судорожный вздох вырывается сквозь чуть приоткрытые губы, словно она долго не могла дышать, перехваченная спазмом, а сейчас ее отпустило, и воздух пошел в легкие. И вот такая она… маленькая. Такая нежная, как… первый снег. Чистая и пахнет детством. Куда этому хрупкому чуду меч? Куда ей в наемницы? Костьми лягу, а не допущу такого святотатства. Это же… противоестественно, чтобы у девушки была тягу к убийствам. Это против женской созидательной природы. И уж точно против моих представлений о нежных созданиях! Так что нет, милая, Диана. Учить тебе этикет! И волосы отрастить обратно. Обязательно!

Уже укладывая девочку на кровать, я анализировал полученную информацию, ища среди десятков возможных решений, самое оптимальное. С сомнением посмотрел на затянутую шнуровкой грудь Дианы, но не решился помочь ей. Возможно, не хранись среди моих документов ее портрет, я бы не придал значение и со спокойной душей стянул бы платье со страдалицы. Ведь, что такого? Это всего лишь ребенок! А я ей в отцы гожусь. Но, эти доводы сдыхали, когда перед глазами всплывали очертания силуэта с рокового рисунка. Чувствуя себя извращенцем – педофилом, я стремительно отвернулся и уже собирался уходить, продолжая обдумывать проблему, когда глаз зацепился за книгу на столике.

Лучше бы я ослеп! Надо было! Вот надо было придать значения порозовевшим щекам горничной тогда…

С мягкого переплета призывно светилась яркими красками картинка… Боги, мне даже страшно представить, что внутри, если на самой обложке двое самцов, иначе не назвать этих индивидуумов, разной степень раздетости, с двух сторон обнимают роскошную и грудастую куртизанку, страстно впиваясь в ее шею не то поцелуями, не то укусами…