Непокорная тигрица

Я знаю, что поразила его своим ответом. Сэмюель удивленно выгнул брови и улыбнулся. Его улыбка была такой ласковой, как у человека, который в первый раз увидел своего ребенка. Я уже видела подобное в миссии и знаю, что это такое. Сэмюель смотрел на меня именно так, и это даже лучше, чем опиум.

— Я буду твоим курьером, отец, — сказала я. — Я стану самым лучшим твоим курьером.

Однако у них не было другого способа добывать деньги на военные нужды, кроме как занимаясь торговлей наркотиками в Китае, и поэтому мы думаем, что правительство Великобритании должно относиться к этому с некоторой долей терпимости.

Из меморандума,

который якобы написал торговец опиумом

Джеймс Мэтесон,

1840 г.

Глава 13

Чжи-Ган внимательно прислушался, однако за женской ширмой было тихо. Он не услышал ни шепота, ни шуршания шелка — ничего. Похоже, Анны там не было. Внезапно он почувствовал, что у него внутри все сжалось от страха. Неужели она воспользовалась очередной возможностью и снова сбежала? Она могла незаметно выскользнуть из дома и попасть в руки этих людей.

Чжи-Ган тряхнул головой, заставляя себя вернуться к реальности. Он не сможет ее остановить, и она все время будет возвращаться к своему смертельно опасному занятию. Как бы там ни было, но ему все же будет гораздо лучше без этой белой жены. Во всяком случае он пытался себя в этом убедить. Он слегка опустил плечи, чтобы выглядеть менее воинственно. Если эти негодяи признают в нем императорского палача, то немедленно убьют его.

Первая жена Бая так громко рыдала, что у него разболелась голова. Но с другой стороны, это только помогло Чжи-Гану прикинуться больным. Незваные гости вломились в дом, чтобы посмотреть на тело губернатора. Их было пятеро. Вооруженные до зубов наемные убийцы с маленькими мочками ушей и помятыми лицами, на которых был запечатлен злой рок, судя по всему, беспрекословно выполняли приказ еще более жестокого человека, чем они сами.

Чжи-Ган внимательно посмотрел на главаря этой маленькой банды. Этот сукин сын, полукровка, был самым высоким среди них и постоянно сутулился. У него был открытый лоб и маленькие черные смышленые глазки. Он держал в руках тяжелый меч, хотя уже один вид его огромных мясистых кулаков до смерти напугал мадам Бай. Чжи-Ган мысленно выругал себя за то, что раньше не пришел на помощь первой жене. Когда он подошел к гостиной, она уже лишила их единственной надежды на защиту, ибо открыла дверь и впустила их в дом. Они, конечно же, говорили, что просто посмотрят на тело губернатора и сразу уйдут. Только наивная мадам Бай могла поверить в эту ложь.

Сейчас Чжи-Ган ждал удобного момента, чтобы появиться перед незваными гостями, но при этом постоянно прислушивался, не появилась ли Анна. По правде говоря, не было никакой необходимости в том, чтобы она наблюдала за негодяями, которые осматривали тело губернатора, приводя в ужас мадам Бай. Хотя Чжи-Ган понимал, что Анна сейчас в безопасности, он хотел, чтобы она находилась рядом с ним, — только тогда она была бы под его защитой. Прошло еще немного времени, и он понял: медлить нельзя.

Чжи-Ган увидел, как главарь-полукровка вытащил кинжал и уже собирался вонзить его в тело губернатора. Возмущенная до глубины души мадам Бай не могла позволить, чтобы мерзавцы, ворвавшиеся в дом, надругались над телом ее мужа.

— Прекратите немедленно! — закричала она. — Я проклинаю вас за то, что вы собираетесь сделать с мертвым человеком! Пусть его душа...

Она не успела договорить. Получив сильный удар по лицу и закружившись, как юла, женщина отлетела в сторону и натолкнулась на медник, в котором курился ладан. Чжи-Ган подоспел как раз вовремя и поддержал ее, не дав опрокинуть медник. Если бы горящие угли рассыпались по полу, то весь дом сгорел бы буквально у них на глазах.

— Как вы смеете совершать подобное! — закричал он. — Где же ваше уважение к покойному? Неужели вы не боитесь, что его душа накажет вас?

Первая жена громко и возмущенно сопела, прячась за спиной Чжи-Гана, что неимоверно раздражало его. Хотя она помогла ему, так сказать, выйти на сцену, ей и сейчас угрожала смертельная опасность. Один из этих ублюдков мог перерезать женщине горло просто для того, чтобы заставить ее замолчать.