Непокорная. Во власти мага

— Слышу. И вижу. — Он вдруг склонился к ней и вдохнул аромат ее волос, а другой рукой коснулся живота. — Знаешь… — заговорил он срывающимся шепотом ей на ухо, глядя на царящее безумие. — Сейчас вдруг захотелось вспомнить былое, влезть в бой по-честному — быть может, даже погибнуть, сражаясь.

Он издал тихий смешок, коснувшись губами края ее уха. И снова страх и холод от такого близкого соседства с его силой. Вспомнилась ночь, когда она обещала убить спящего. Может, он об этом и мечтал, и недавний разговор за столом — скрытое сожаление, что Риан оставил его в живых! И тот взгляд, когда он перехватил ночью ее руку с ножом и направил в свою грудь…

Ясмин вдруг взяла его руку и сжала от невыносимых эмоций, будто испытала его чувства и раздрай на себе. Желание доказать всем свою силу… и дикое, глубоко спрятанное желание себя же уничтожить. И это будто давний, точащий душу демон заявил о себе, заполнил все своей чернотой, оскалил радостно зубы. Несущий смерть сам желает испытать ее на себе! Так часто сталкивался с ней, что заразился лихорадкой страсти, борьбы между жизнью и смертью.

Эта жажда заставляла раз за разом ходить по грани, чувствовать себя живым — каждый миг, каждый час! Испытывать страсть, боль, ярость, радость, ненависть и любовь… Все — лишь бы не смерть, не равнодушие.

— Я не желаю твоей смерти, — едва слышным сквозь крики голосом отозвалась Ясмин. — Я теперь знаю, что такое жизнь, — пронзительно и мелодично, отчаянно пытаясь стать громче демона.

Его демона или… её собственного? Может, Вальдер и правда лишь сыграл эту роль, отразил её ложные убеждения? То, что она недостойна любви. То, что она должна всеми силами стараться, чтобы заслужить хотя бы хорошее отношение. Но Ясмин уже осознала свою боль, это всё ложь, и больше эти силы не властны над ней. Мир уже изменился, стоило лишь осознать. Взглянуть на всё со стороны. И вмиг теплое чувства единства с чем-то большим затопило душу, окутало спокойствием и силой.

— Стойте! Хватит, — рявкнул Вальдер своим, еще удерживая Ясмин возле себя.

Он встретил взглядом Риана в клубах дыма, замершего напротив. Тот давно спешился и вёл за собой десяток своих к Вальдеру, отчаянно сражаясь с теми, кто пытался помешать: прямо перед ней ранил мачете одного из чужаков. Он не убийца, но может им стать, если придётся!

Ясмин даже восхитилась от той ярости, которую увидела в его жгучих черных глазах, невольно подалась вперед всем телом — она уже знала его силу, знала и принимала её, как родную. Его огонь сжигал и не ранил, и лучше гореть в ярком пламени, чем снова тонуть в дурмане!

— Хватит, — повернулся Вальдер к рабочим, которые отбивались от Ирты, и к своим, которые отгоняли прочь остальных служанок, которые вместе со своими мужьями рвались в бой. — Остановите это безумие. Я говорил, что никогда не сражался с женщинами и не хочу начинать!

— Ты начал это сам, когда пришел сюда с оружием, — сказал Риан, глубоко дыша и держа в руках мачете. Но и близко не подходил: видел, что Вальдер и впрямь может причинить Ясмин боль — ей одной.

— Я не желал вам зла.

— Но ты его причинил. Отпусти Ясмин — она больше не в твоей власти.

Вальдер прижал её к себе сильнее, так крепко, будто хотел вобрать в себя, напитаться ее силой. Тем, чего ему самому не доставало. Второй рукой он дернул, заставив меч дрогнуть, повернул лезвие к противникам, но вдруг издал смешок и выпустил Ясмин из захвата.

Ямин тут же обернулась к нему, вгляделась в потемневшие глаза — уже не цвета листвы после дождя, а глубокие, мрачные, с расширенными до предела зрачками. Он смотрел на Риана так, словно видел того насквозь. И показалось на миг, что сейчас он само воплощение бога Ао — мужская ипостась бога смерти, разрушения и хаоса. Не той, что создает, а той, что находится в вечной борьбе…

Риан ни на миг не отвел глаз. Рядом по-прежнему кипел бой, но все это стало неважным, потому что настоящее сражение происходило здесь и на каком-то ином уровне… Закручивался в спираль весь мир, сжимался до водоворота противоборствующих сил, сила магии было так мощна, что хотелось любой ценой остановить это безумие, пока они не уничтожат все вокруг.

Пока Вальдер не утащит их за собой в бездну!

«Велика Теа, помоги же!» Ясмин беззвучно кричала, чувствуя, как скручивает силой нутро, сжала руками лицо и вдруг нашла силы сделать глубокий, идущий откуда-то из самого неба вздох.

И быстро обернулась к Вальдеру, встала у него на пути. Заполнила собой все. Что-то было в их связи не так, что только раздувало боль, он не умел давать, только забирал, утягивал за собой… Ямин заговорила, медленно подойдя ближе, чувствуя особую силу в каждом своем слове, в каждом дрожании голоса, в каждом изданном звуке, будто не было больше ничего: ни пламени, ни смертей, ни боя, только она и он: отражение её прошлого.

— У тебя есть другой выход. И это не я, — тихо и нараспев, только для него. — Он внутри. Ты живой, возвращайся к жизни. Или погибай, если хочешь — и начинай все заново!