Непокорная жена

– Я прекрасно знаю, о чем говорю. Никто не знает этого лучше, чем я! – произнес он с неожиданной горечью в голосе. – Гаэтано подал на мою мать в суд, пытаясь получить право опеки надо мной, когда я был ребенком, после их развода. Конечно, все это затевалось лишь ради отступных, которые ему заплатила моя мать. Я никогда не был ему нужен. Все грязные секреты брака моих родителей всплыли во время суда и незамедлительно стали заголовками статей по всей Европе. И даже сейчас их можно найти в Интернете. Ты правда думаешь, что дети поблагодарили бы тебя, когда нелицеприятные моменты частной жизни их родителей оказались бы во всех таблоидах мира?

Бэль прикусила язык, ей и в голову не приходило посмотреть на ситуацию с этой точки зрения.

– Просто я не хотела чего-то вроде благотворительности с твоей стороны, ведь дети имеют право на часть наследства по закону.

– Это не была бы благотворительность.

– Ах, ну да. Это была бы плата за молчание, – злобно выпалила она. – Я прекрасно видела, как ты умеешь подкупать людей в Мэйхилле – примите милостыню от Равелли и не смейте вспоминать о Гаэтано, Мэри и их детях.

– Ты с ними в одной лодке, да еще с обручальным кольцом, – презрительно усмехнулся Кристо.

– Черта с два! – Ее вновь обуял гнев. – Что бы ты ни думал, я не охотница за деньгами! Я вышла за тебя замуж ради своих братьев и сестер, чтобы им не пришлось пережить то, что было со мной и Бруно!

– И через что же вы прошли? – раздраженно спросил он.

– Когда роман мамы с Гаэтано только начался и она родила Бруно, люди закрыли на это глаза, потому что они знали, что ей пришлось несладко в жизни с моим отцом, который был очень жестоким мужчиной и к тому же алкоголиком. Местные жители жалели ее, когда она овдовела и осталась с ребенком на руках, – ответила она. Боль воспоминаний пронзила сердце Бэль.

– А что потом? – Кристо не мог отвести взгляд от ее прекрасного лица и лихорадочно блестевших глаз.

– Потом все стало намного хуже. Их роман продолжался, и детей становилось все больше. Все знали, что у Гаэтано есть жена. Все решили, что мама бесстыжая распутница, и ее даже отказывались обслуживать в некоторых магазинах деревни. А мне приходилось ходить в местную школу, где учились дети, чьи родители осуждали ее…

Ее голос оборвался. В ее сознании всплыли воспоминания, которые до сих пор мучили ее. По отрешенному выражению ее лица казалось, что она находится где-то очень далеко. Бэль вновь мысленно возвратилась в то время, когда она была подростком и группа девочек называла ее потаскухой, ведь ее мать только что родила еще двоих детей от женатого мужчины. Все разделяли мнение, что Мэри Брофи была падшей женщиной, которая воспитывала детей в неблагопристойном доме, где норм морали и приличий вообще не существовало.

– У меня не было ни одного друга, кроме Марка, – призналась она. – Матери других девочек не разрешали им со мной общаться или приходить ко мне домой. Когда я повзрослела, стало совсем невыносимо. Парни оскорбляли меня и пытались воспользоваться мною, считая, что я легкодоступная.

Кристо, выросший в большом городе, был поражен ее рассказом. Он был потрясен степенью морального ханжества и жестокости в маленькой сельской общине, где нарушение общепринятых устоев превращало человека в изгоя.

– Я не хотела, чтобы остальные дети прошли через такое.

– Конечно нет, cara, – прошептал с грустью Кристо. Теперь он понял, почему она была девственницей. У нее были веские причины сторониться мужчин, ведь она была лишена свободы выбора в подростковом возрасте и юности. Иначе ее бы заклеймили потаскухой, как и ее мать. – А что было с Бруно?

– Я расскажу тебе об этом как-нибудь потом, но над ним тоже жестоко измывались. Вот почему мы отправили его и Донетту в школу-интернат.

– Ты собираешься возвращаться в дом? – поинтересовался Кристо, нарушив возникшее молчание. – Уже два часа ночи.

– Ты оскорбил и унизил меня, – произнесла Бэль, выходя из павильона.

– Si, bellezza mia, но вполне возможно, что откровенность и честность помогут нам наладить нашу совместную жизнь, – серьезным тоном заявил он.

Бэль задумалась над его словами, преодолевая с трудом ступеньки. Все события и связанные с ними эмоции резко обрушились на нее, и она вдруг почувствовала себя полностью обессиленной.

– Но я не простила тебя, – послышался ее слабый голос.

Кристо последовал за ней. Поравнявшись с Бэль, он взял ее под руку, чтобы она не споткнулась в темноте.

– Я понимаю.

Кристо чувствовал необычайный душевный подъем, когда ему удалось вернуть Бэль в дом. Его мучили угрызения совести при виде ее заплаканного лица. Она была такой эмоциональной и ранимой. Он никогда не забудет печальное выражение ее лица, когда она рассказывала об издевательствах в школе.