Непокорная жена повелителя иллюзий

Да уж, а начало дня было таким восхитительным. От хорошего настроения не осталось и следа. Пастушка погнала стадо овец прочь, дорога постепенно становилась свободной. Брендон отошел к найлирийским стражникам, велев мне садиться в экипаж. Я, собственно, как раз и намеревалась это сделать, но Хейли, стоявшая рядом, неожиданно ахнула:

— Миледи, гляньте-ка какой миленький! — служанка указала на шелестевшего в кустах щенка. — Один здесь, бедненький, да еще и ранен.

В сочной траве показалась пушистая дымчатая головка с большими белыми ушами, перепачканными кровью. Повинуясь порыву, я потянулась за ним, тот испуганно вздрогнул, зажмурился и… упал. Я подхватила его на руки и только сейчас поняла, что держу в руках отнюдь не собаку.

Серый пушистик с круглой мордочкой — кто же ты такой?

Гибкое тело (чуть крупнее кошки), хвоста нет, а уши слишком большие. Зверек дрожал, пряча мокрый нос мне под мышку. Кем бы он ни был — он напуган, беззащитен, и бросить его на произвол судьбы было бы чудовищным малодушием. Я стянула с плеч накидку и, завернув в нее бедняжку, взяла с собой в карету.

— Нельзя его здесь оставлять, — заявила я, осматривая рану на спинке, из которой сочилась кровь.

Брендон не стал возражать против еще одного пассажира, и даже обещал помочь найти лекаря. Малыш притих, словно почувствовал, что все плохое уже позади.

Глава 18

Едва я распахнула окно — в спальню ворвался вихрь божественных ароматов, а взору открылся прекрасный, утопающий в цветах сад. От буйства красок закружилась голова! Опьянев от восторга, вдохнула полной грудью и зажмурилась, стараясь восстановить все это в памяти, чтобы запомнить навсегда…

— Миледи, какое платье приготовить для вечера? — спросила горничная.

Я обернулась, с трудом оторвавшись от окна. Хейли украсила свою косу крошечными сиреневыми бутонами — под очарование волшебных цветов Найлирии попали все. Бранить ее за такой пустяк было бы глупо, сама вчера благополучно пропустила ужин, донимая садовника расспросами. Тот пугался, пытаясь понять — чем же он так провинился перед миледи? Объяснить старику, что благородная миледи на досуге балуется флористикой, оказалось не просто. Однако несколько профессиональных вопросов сделали свое дело, и когда найлирийский садовник признал во мне, наконец, родственную душу

— дело пошло!

Я была на седьмом небе от счастья, не переставая мысленно благодарить Брендона за то, что вопреки ожиданиям мы не поехали в королевский дворец, а поселились в доме барона Монфора. Блестящий дипломат, джентльмен и как оказалось, радушный хозяин, принял нас с распростертыми объятиями.

Величественный особняк из голубого камня, окруженный десятью мраморными колоннами, я полюбила с первого взгляда, с первого вздоха, едва ступила на выложенную мозаичной галькой дорожку. Дом располагался посреди великолепного сада и при желании вполне вместил бы всю свиту принцессы Линель, но приехали только мы. Брендон посчитал нужным договориться о более уединенном проживании — во дворце, среди придворных пираний и пронырливых слуг, сохранять тайну наших особых отношений было бы не просто. Могут пойти слухи, а нам это совершенно ни к чему. Благодаря этому можно было проводить дни на улице — заняться, наконец любимым делом, сливаясь с природой.

Красота!

— Может, черное с золотым шитьем? — не унималась Хейли, задумчиво оглядывая содержимое шкафа. — Хотя нет, слишком мрачное для вас. Тогда сиреневое… хм… впрочем, оно будет простить. Так какое, миледи?

— Мне все равно, милая Хейли, — пропела я. — Они все прекрасны — главное, успеть надеть каждое хотя бы один раз!

— Вы должны выглядеть безупречно, — девушка укоризненно поджала губы, недовольная тем, с какой беспечностью ее хозяйка относится к столь важным вопросам. — Ладно, остановимся на аквамариновом, под цвет ваших глаз.

Хейли, конечно, нещадно льстила. Какой там аквамарин… обычные у меня глаза, голубые. Но наряд мне и правда был к лицу

— кожа сияла, а темно-русые волосы выглядели благодаря яркому цвету платья почти золотыми.

Чудеса! Может, пора уже бросить эту дурную привычку вечно сомневаться в себе?

Шукшунчик (так я назвала нашего найденыша, уж больно он любит шуршать и фыркать!) во время примерки огромными карими глазами внимательно следил за всем, что происходит Пушистый серый малыш неопознанной породы быстро шел на поправку, обзавелся именем, лежанкой и парой игрушек. Любопытный проказник с утра до вечера гонялся за мной по саду, под страдальческие вопли садовника, недоумевающего, как это любознательный флорист мог так быстро превратиться в злостного вредителя редких растений?

— Ах, мадам, осторожно, у хрустальных лилий хрупкие лепестки!

— Да, да, конечно!