Непокорное Эхо

Буян шагал рядом, изредка пофыркивая и посапывая, он закусывал железные удила, наклонялся к земле, на ходу хватая траву, спешно прожевывал ее и покорно следовал за хозяином.

– Ваш конь пить хочет, – убежденно проговорила Карнаухова, искоса поглядывая в его сторону.

– Неужели? – растерянно отозвался Григорий и перевел взгляд на жеребца, стараясь понять: действительно ли тот хочет воды?

– Вы его загнали, вот и хочет ваш Буян пить.

– А откуда ты знаешь, как его зовут? – удивился мужчина её осведомленности.

– Вот сколько я про вас знаю, а вы про меня ничего!

Она повела своими черными бровями, понимая, что заставляет молодого барина теряться в догадках, прибавила ходу и пошла еще проворнее.

Громов вновь догнал ее, зашагал рядом, а сам все смотрел на девчонку как завороженный.

– Может, скажешь, чья ты? И как тебя зовут? – вновь задал он вопрос.

– Мы с вами сейчас разойдемся и больше никогда не встретимся, зачем же знакомиться и рассказывать о себе что-то?

– Почему не встретимся? Я теперь буду здесь жить, и нам придется встречаться, хочешь ты этого или нет.

– А я сделаю всё и очень постараюсь, чтобы никогда с вами больше не повстречаться! – упрямо твердила Вера, не желая заводить знакомств с барским сыночком.

– Я вам неприятен? – сделал вывод Григорий Владимирович, но совсем не обиделся, а списал эту дерзость на юный характер и на молодость своей спутницы.

– Смысла не вижу в нашем знакомстве.

– Я доктор и смогу тебе помочь, если ты вдруг заболеешь. Даже платы с тебя не возьму.

Вера не удержалась и рассмеялась звонким заразительным смехом. Потом застыла с ослепительной улыбкой на лице, посматривая на нежданного путника и, вскинув свои черные брови дугой, весело ответила:

– А я не болею! Моя бабушка всех лечит травами, а вы теперь будете всех пичкать своими пилюлями?

– Почему пичкать? Я буду лечить больных людей, которые нуждаются в моей помощи. А если ты совершенно здорова, то это же, Слава Богу!

Они вышли из леса, и их путь лег через луг в сторону Белогорья. Уже совсем стемнело, идти вдвоем было намного спокойнее и веселее. Вера это понимала, но говорить об этом не стала.

Где-то в дали залаяли собаки, а на пригорке загорелся большой костер. Это девчата и парни собрались после трудового дня и устроили игры на берегу реки.

– Что это? – спросил ее Громов, вглядываясь в темноту.

– Это костер.

– Вижу, что костер. А в честь чего?

– В честь вашего приезда, – сказала Вера и усмехнулась, понимая, что соврала.

– И все же… я вам, милая барышня, совсем неприятен, – в расстроенных чувствах проговорил он.

– Спасибо, что не оставили одну в лесу, – поблагодарила она на ходу.

– Может, все же назовешь свое имя?

– Зачем?

– Буду знать, из-за какой девушки потерял покой.

– Не смешно! – осекла его Вера и остановилась.

– А если я серьезно говорю? – смотрел на неё барин.

– Если бы да кабы, во рту росли грибы, а-то за ними в лес ходить надо! – с упреком ответила она.

Григорий тихонько улыбнулся, стал ближе к ней и тихо спросил:

– А ты ходишь на луг водить хороводы?

– Нет! – отозвалась девушка и отпрыгнула от него чуть в сторону.

Но тут же ойкнула, согнулась к земле, взялась за правую ногу и стала прыгать на одной ноге, стиснув зубы.

– Что случилось? – взволнованно спросил барин.

– Ногу уколола… – призналась она. – Видно что-то острое было на дороге…

– Жаль, что плохо видно, – сожалел Громов, стараясь понять: насколько девушка ее сильно поранила.

– Ничего… пройдет… – стиснув зубы, отозвалась Карнаухова.

– А говорила, что моя помощь тебе не понадобится. Сейчас приедем, и я осмотрю твою рану, – сказал мужчина и подхватил её на руки.

– Что вы делаете? – вскрикнула в испуге Вера. – Отпустите меня немедленно! Поставьте меня! – дико сопротивлялась она, стараясь вырваться из его сильных рук.

– Или ты сядешь на коня, или я понесу тебя на руках!

– Немедленно отпустите меня, или я стану кричать! – вопила девушка, упираясь своими маленькими кулачками ему в грудь.

– Выбирай, – повторил Григорий Владимирович, пытаясь удержать эту чудную незнакомку в своих объятиях.

– Хорошо, – залепетала она взволнованно, – я сяду на вашего Буяна!

Барин уверенно шагнул к коню, словно пушинку приподнял её вверх и усадил в седло.

Вера испуганно озиралась по сторонам, боясь, что в голубой дымке надвигающейся ночи их может кто-нибудь увидеть, и тогда разговоров по селу не оберешься.

– На лошадях верхом ездила когда-нибудь? – поинтересовался он.

– Ездила, – с досадой призналась она. – И откуда вы только взялись на мою голову? – негодуя, проговорила девушка и крепче вцепилась в седло.

Мужчина улыбнулся, а сам посоветовал:

– Ты держись покрепче, а я поведу коня.

Он вновь взял поводья в руки, и они двинулись дальше к Белогорью.

– Такой приятный вечер. Вот и звездочки на небе зажглись. Может, скажешь, как тебя зовут? – вновь пытал ее Громов, не желая отпускать эту милую особу, не узнав ее имени.

– Нет, – стояла на своем Вера.

– Я же все равно узнаю.

– Ну… зачем вам мое имя? – злилась она, поглядывая на него сверху.

– Мы идем с тобой вдвоем, в этой тишине, разговариваем, общаемся, должен же я знать, как тебя зовут.