Непокорное Эхо

Григорий медленно пошел вокруг дома, рассматривая и разглядывая все по мелочам, все осмотрел, вернулся к ступенькам, а там уже сторож открыл ключом дверь и впустил хозяина в их хоромы.

Он вошел, сразу огляделся и, поскрипывая половицами, побрел по комнатам. Все ему здесь хорошо глянулось, он подошел к кровати, осторожно присел на пуховую перину, покачался на ней немного, а потом встал и заспешил обратно к выходу.

Дед Захар ждал его у двери, улыбнулся беззубым ртом и тихо спросил:

– Все на месте?

– Да разве я об этом переживаю? – отозвался на ходу барин. – Знаю, если ты взялся сторожить, то у тебя ничего не пропадет, это точно.

– Тьфу, тьфу, – сплюнул старик, – кто знает, тут и на старуху бывает проруха. Давеча запамятовал, куда вилы поставил. Обыскался грешным делом! – сокрушался он.

– А давай-ка чаю попьем, с твоим вкусным малиновым вареньем, – предложил Громов.

– Помнишь, – усмехнулся Смирнов, – как бегал ко мне в коморку и со мной чаи там пивал? А барыня меня потом ругала за это.

– Все помню, – ответил он и громко радушно вздохнул, – такие дни были хорошие: детство беззаботное, в доме все так хорошо, ладно, кругом сестрицы, прислуга, и ты живешь какой-то сладкой жизнью и не понимаешь, что это самые лучшие дни в твоей жизни.

– А я уж тут седьмой годок, – стал рассказывать дед Захар. – Стар стал, тишины захотелось, покоя, вот и попросился сам сюда за хутором приглядывать. Бывший-то сторож отошел ко Господу, царствие ему небесное, – поведал он и перекрестился. – Вот я и решился попроситься сюда, а барыня не отказала.

– А не страшно одному-то? Кругом не души, звери бродят. Говорят, беглые по лесам шастают?

– Да кому я нужен старый старик! – махнул рукой слуга.

– Тогда буду приезжать к тебе сюда на охоту, примешь?

– Что вы, кормилец! Всегдашеньки рад!

Они вернулись в сторожку. Смирнов стал суетиться у самовара, затопил его и стал хлопотать у стола. Он достал малиновое варенье, белую краюшку хлеба, баранки, но пояснил, что они уже заметно подсохли, поставил кружки и стал расспрашивать молодого барина про его жизнь.

– Как же хорошо, что вы насовсем вернулись.

– Насовсем, – с радостью сообщил Громов. – Вот отучился, теперь доктором у вас в селе буду. Все думаю: народ пойдет ко мне?

– Пойдет! – заверил его старик. – У нас-то в округе никого из лекарей нет. Приходится в Воронино к бабке Глафире обращаться. Или с города доктора вызывать, а это долго и дорого!

– А что, бабка Глафира все болезни лечит?

– Ну, как сказать, – пожал он плечами, – она и перелом тебе вправит, и шину наложит, и роды примет. Рану обработает, вывих на место поставит, и ушибы лечит, и простуду, и другие хвори выгоняет.

– И много народу к ней идут?

– Да, поди, все.

– Вот как, – удивился Григорий. – Не обидится ли она на меня, что отберу у нее кусок хлеба?

– А она денег за лечение не берет! – серьезно пояснил дед Захар. – Говорит: «Даром Бог дал талант, даром и отдам»! Но народ, сами знаете, добродушный, за работу, кто картошкой, кто хлебом рассчитается, кто отрез на юбку или на платье принесет, кто побогаче, те и побогаче одарят. А копейку не возьмет ни с кого! Ни-ни! Если уж знатные какие заедут, сунут ей куда-нибудь денежку, она вскоре и раздаст людям.

– Праведница?

– Кто знает, Бог со всеми нами сам разберется, кто праведник, а кто колдун. А вот рассказывали люди: пожар в деревне начался, так все кричать стали, шуметь, за водой побежали, а огонь сразу на несколько домов распространился. Такое пламя занялось! Все бабы охают, ахают, а Глафира вышла, помолилась, пасхальное яичко в огонь кинула, и откуда пошел дождь никто и не понял! На небе ни облачка! Ни одной тучки! Так, дымка какая-то ленточкой, а дождь льет, как из ведра, и все погасил. Все сразу замерли и понять ничего не могут, огонь-то в одну минуту прекратился! Все смотрят на Глафиру, а она перекрестилась, на колени упала и сказала: «Слава Тебе, Господи»! Потом встала и ушла к себе в дом. С тех пор люди ее стали еще больше уважать. Худого никому ничего не сделает, только добро творит. А кто она праведница ли, знахарка ли, ведьма ли, как ее тут некоторые величают, Бог ей судья, а не я!

– Я не про то, – серьезно смотрел на него Громов, – просто… интересно, как человек без образования, может лечить такие сложные болезни или, например, переломы?

– Видно, Бог дал ей такой дар – лечить и помогать людям. Горя-то у людей нонча больно много! Куда бедному люду податься? Вот и идут к ней за помощью. Но женщина она верующая: все обедни посещает, всю службу отстоит, на причастие ходит, на исповедь. А это значит, батюшкино благословление у нее тоже имеется.

– Вот и мне надо бы батюшкино благословление спросить на мою деятельность.

– Тут обязательно надобно! – одобрил его решение дед Захар. – Без благословления никак не получится! А-то… не заладится у вас работа. Вы уж сходите к батюшке-то!

– Обязательно схожу, – согласился с ним Григорий.

Старик налил горячего чая, позвал спящего у сторожки Михаила, и они втроем уселись по лавкам за стол и принялись чаевничать.