Непокорное сердце

– Да. Мне нужно забрать продукты, которые Шорти заказывал на прошлой неделе, а кроме того, я собирался купить себе новые сапоги на ту добавку к зарплате, которую вы нам всем дали.

– Хорошо, – она улыбнулась. – Я поеду с вами. Вы готовы отправиться прямо сейчас?

– Конечно. Какую лошадь прикажете для вас оседлать? – Он усмехнулся довольно лукаво. – Вы босс – вам выбирать.

– Оседлайте мне того черного жеребца, которого вы объезжаете. Я влюбилась в это животное с первого взгляда.

Если прежде Бак был удивлен, то теперь он выглядел просто пораженным. Остальные ковбои также с трудом верили своим ушам.

– Мисс Хилл, – быстро начал он, – я не могу этого сделать. Этот черный конь убьет вас. Он все еще полудикий!

Брайони терпеливо встретила его взволнованный взгляд.

– Но ведь вы же объезжали его все это время, разве не так?

– Так, и он делает определенные успехи, но потребуется еще немало времени, прежде чем на него сможет сесть кто-нибудь, кроме опытного ковбоя.

– Я хорошая наездница, Бак, – заверила его Брайони. – С сегодняшнего дня этот жеребец – мой.

Крайняя тревога за нее заставила долговязого Бака Монро говорить раздраженно:

– Это сильное, полудикое животное, мэм. Оно вовсе не похоже на тех пони, к которым вы привыкли! Оно убьет вас!

Остальные ковбои нервно переминались с ноги на ногу. Идея хозяйки казалась им полным безумием. После первой встречи они зауважали Брайони, увидя в ней здравомыслящего человека, но, должно быть, она все-таки невежественная, капризная барышня, раз склонна умалять реальные опасности жизни на западе. Если бы она была мужчиной, они просто пожали бы плечами и с готовностью дали бы ей возможность получить хороший урок, но перед ними была женщина, молодая и красивая. Им вовсе не хотелось видеть, как она покалечится или даже погибнет из-за собственной глупой причуды.

– Бак прав, сеньорита, – хмуро вмешался Томас, ковбой-мексиканец в клетчатой рубашке. – Забудьте об этом черном жеребце. Он для вас не годится.

– Они правы, мэм. Мустанг слишком опасен для кого бы то ни было, кроме его объездчика, – добавил третий ковбой. – У нас в конюшне есть симпатичный маленький мерин. Он подошел бы вам больше – не норовистый, спокойный, как раз для леди.

Брайони с усилием подавила вспышку гнева. Она понимала, что они противоречат ей из лучших побуждений, но она уже достаточно их слушала. Мужчины! Они думают, что знают все на свете и могут указывать любой женщине, что ей лучше делать. Она уже приняла решение скакать на черном мустанге и не хотела его менять. Всякие возражения выводили ее из себя, особенно когда их приходилось выслушивать от своих же собственных работников. Брайони тряхнула головой, решительно сверкнув зелеными глазами.

– Седлайте черного жеребца немедленно! – сказала она непререкаемым тоном. – Я не собираюсь терять время на препирательства с вами. Я тороплюсь в город. – Она посмотрела на Бака. – Да делайте же, что я вам говорю, черт возьми! – Брайони сама удивилась собственным словам.

Услышь их мисс Марш, она была бы поражена поведением своей ученицы, однако Брайони уже переросла условные ограничения Сент-Луиса, и ей не терпелось доказать, что она может выжить на этой суровой земле наравне с ковбоями, ее населявшими.

Как бы то ни было, крепкое выражение Брайони заставило Бака хотя и неохотно, но повиноваться. Без дальнейших возражений он скрылся в конюшне и вскоре вернулся оттуда, ведя по уздцы оседланного мустанга. Выражение лица молодого человека было раздраженным и испуганным. В душе он проклинал эту черноволосую девушку, упрямую, как мул, и… такую же глупую. Он был уверен, что она не сможет справиться с полудиким животным и свернет себе шею… в лучшем случае серьезно пострадает под мощными копытами мустанга.

Брайони слегка улыбнулась, когда Бак подвел к ней жеребца. Перед ней стояло великолепное животное, гордое и величественное, как те горы, где он еще совсем недавно скакал на свободе. Он беспокойно прял ушами и перебирал длинными сильными ногами, тревожно глядя на окружавших его людей. Ясные, умные глаза жеребца светились огнем.

Брайони тут же почувствовала родственную душу в этом диком, свободолюбивом создании, потому что внутри нее самой жил непокорный дух, который так старались обуздать остальные. Она понимала, каково теперь этому мустангу, лишенному возможности резвиться на свободе. Ей было жаль его, но она инстинктивно чувствовала, что они будут прекрасно понимать друг друга. Девушка медленно приблизилась к нему и заговорила мягким, нежным голосом, слегка поглаживая рукой черную, лоснящуюся морду коня.

– Хороший мальчик, – шептала она, – не бойся меня. Я тебя не обижу. Мы будем друзьями, большими друзьями. Спокойно, милый. Вот так, хорошо.

Бак, Томас и остальные с сомнением смотрели, как Брайони разговаривает с мустангом. Ее гнев улетучился мгновенно. Все свое внимание девушка сосредоточила на жеребце.