Непокорный

Я стал погружаться в транс, стараясь выловить как можно больше мелькающих картинок. Звуки старался выстраивать так, чтобы было понятно, о чем говорят, а не когда и кто. Многие связи повреждены. К примеру, мальчик слышит голос отца, он знает, что это именно его голос. А у меня таких связей нет. То есть я слышу, что кто-то говорит мужским голосом какую-то фразу, и все... Со временем накопилась статистика, и голос, назвающий меня “сынок” я запомнил. Но в остальном, жалкие обравки памяти, ассоциативных связей, всего того, что делает личность личностью, вот что мне досталось. Информацию я обработал, и на том закончил медитацию. Пора поспать нормально. Я расслабился и вырубился. Все равно у мозга стало не хватать энергии на обдумывание. Утром продолжу, наверное...

Проснулся я от того, что меня будили. Вот прям внаглую.

- Молодой человек, проснитесь, – проговорил мужской голос, и я тут же открыл глаза. Хм, моложавый, это слово полностью описывает доктора... На карточке написано, что его завут Токаши Саво. Какая-то французская фамилия, что ли? Надо бы выучить этот язык, как время будет.

- Дха, – Ответил ему, еле ворочая языком.

- Пить хотите? – Увидел он пантомиму про горло.

Осталось только кивнуть. Через минуту мне принесли воды и, поддерживая за шею, дали попить, буквально несколько глотков. Садисты.

- Готовы поговорить? – Ну, кивнул, лишнее слово сказать больно, в том числе и из-за аппарата искусственного дыхания. – Вы помните, как Вас зовут?

- Кеиджиии Мацуда, – выдохнул я имя паренька, тело которого занял.

- Какой сейчас год?

Пожал плечами, двухтысячные, судя по уровню техники, точнее не скажу. За всю неделю, что я провел в Приюте Героев, как-то не удосужился поинтересоваться. Да и мне все было пофиг, главное – гитара в руках. От одного воспоминания худые пальцы сами начали перебирать лады и струны. Доктор, видимо, подумал, что я нервничаю, так как сразу же добавил:

- Ничего страшного, сейчас две тысячи шестой год, месяц апрель, двадцать седьмое число,- мне осталось только кивнуть, вроде спасибо.

- Я пытаюсь понять, насколько Вы себя осознаете, потому что, судя по показаниям приборов, вы должны лежать бесчувственной колодой, а не глазами вертеть. А последнюю неделю совсем уж что-то странное творится. Ваш организм буквально всасывает в себя глюкозу, витаминные добавки и вообще все, что мы ему даем, а Вы все равно худеете, словно на последней стадии рака.

Еще бы мне не худеть! Пока восстановил разрывы нервных тканей, все шло еще ничего, но когда стал полностью внедряться в организм, тот как с ума сошел. Уже позже я понял, что мозг просто не мог сразу вместить не только мои объемы памяти, ему просто не хватало “мозгов”, если можно так сказать. Плотность нейронов низкая, интеллект плещется где-то на самом донышке, связь подсознания и сознания совершенно не настроена, да много чего не так. Поэтому внедрялся я медленно и печально, помогая организму там, где только мог. Распределял задачи, помогал с полезными веществами, доставляя их куда быстрее стандарта и сразу к “месту приписки”, так сказать. Благо, что смог дотянуться до крови и некоторых желез. Короче, организм подстраивался в авральном режиме, особенно мозг. А для этого ему нужно огромное количество полезных веществ. А тем временем доктор продолжал.

- Так же за это время обнаружены аномалии в потреблении магния, что едва Вас не убило еще раз, сахара, и многих других веществ. Врачи с ног сбились, пытаясь определить, чего Вам не хватает в этот раз. Двадцать три отказа внутренних органов, четыре клинических смерти, более полуста анализов крови, причем самых полных и в кратчайшие сроки...

- Скхоль...ко, – вздох:- дхоктор...ских?

Док сразу понял, о чем я спрашиваю.

- Как минимум три, – улыбнулся он, на мою приподняту бровь. – Физиология мозга, аномалии движения крови, аномалии работы печени. И все это только по результатам анализов за эту неделю. Вы в курсе, что одним своим выживанием всколыхнули врачебные круги так, что это больше походит на цунами?

Я кивнул. Не объяснять же ему, что я просто не мог умереть. Слишком сильно я хочу жить, а воля у меня сильная, тренированная. К тому, же здесь просто удивительный мир, где так много Мастеров боевых искусств и я жуть как сильно хочу у них поучиться.

Мы проговорили с доктором довольно долго, а потом я сделал вид, что уснул. Мозг в стадии перестройки и требует много сил на это дело, так что практически все свое время я провожу в медитации, помогая ему всем, чем могу.

Через неделю, когда я начал принимать пока что жидкую пищу, выводя желудок на нормальные обороты, хотели забрать последнюю капельницу с глюкозой. Да щаззз прям, так я вам ее и отдал, это же мой единственный источник сахара в этой гребаной больнице. Несоленая еда для пациента с явным недостатком солей в организме, это, конечно, дно, но забирать сахар у человека с развивающимся огромными темпами мозгом, это совсем уж днище. Позвал врача, объяснил свою точку зрения, посмотрел на его выпученные глаза, и на меня посыпалось множество вопросов, начиная с того, откуда я это все знаю.