Непокорный

Мэри Джо запаслась провизией для обеда и ужина, наполнила фляги лимонадом и водой. Им предстояло купить семян, чтобы заменить растения, смытые ливнем, и фураж для лошадей. Уэйд попытается нанять работников.

Поездка в город представляла опасность, Уэйд понимал это, но для него было в равной степени опасно оставаться на ранчо Вильямсов. Впрочем, вряд ли кто заподозрит убийцу и разыскиваемого преступника в человеке, который открыто появился в городе. Они с Мэри Джо решили, что с пересудами лучше сражаться в открытую.

Они обсудили этот вопрос накануне после ужина, когда Джефф вывел собаку на несколько минут. Ужин прошел в молчании. Уэйд неохотно выходил к столу, заставляя себя подавлять бушевавшие в душе чувства. Но было бы несправедливо, если бы Мэри Джо или Джефф носили ему еду в сарай, кроме того, ему не нравилась мысль прятаться из-за собственной глупости.

Молчание, однако, было неприятным, и даже Джефф примолк, почуяв что-то неладное. Он свел весь свой разговор к одной теме — как себя чувствует Джейк, и время от времени припрятывал кусочки жаркого для своего любимца. Уэйд начинал понимать, что это была скорее игра, затеянная Джеффом и его матерью, чем действительная необходимость воровать угощение.

Уэйд был не в своей тарелке, как чужак, которого все стараются уверить, что он здесь свой. Но он не был здесь своим и никогда не будет. В конце концов даже на Джеффа подействовало гнетущее молчание, потому что он вышел из-за стола быстро, по собственной воле и отправился проведать собаку.

— Мне жаль, что так случилось сегодня, — сказал Уэйд хозяйке. — Этого не должно было произойти.

Ему не нужно было объяснять, что он имеет в виду. Шериф как будто сидел с ними за одним столом. Слишком большой и опасный, чтобы не обращать на него внимания.

— А я нисколько не жалею, — сказала она со своей привычной дурацкой прямотой.

Он пожалел, что она не похожа на других белых женщин, которых он знал. Ей бы следовало быть не такой прямолинейной.

— Что подумал бы ваш муж? Или тот, кто оставил вам это ранчо? — Уэйд знал, как ударить побольнее. — Лжете представителю закона, защищая убийцу?

Он не сказал о том, что считал еще большим преступлением: о том поцелуе, который лишил их обоих здравого смысла.

Ее ярко-зеленые глаза на секунду погасли.

— Мой муж был бы благодарен, — наконец произнесла она. — Вы спасли его сына.

Уэйд почувствовал, как здоровая рука сжимается в кулак, и задал вопрос, который никак не следовало задавать. Он не должен был ничего знать о ее покойном муже. Как и о человеке, за которого она чуть не вышла замуж. И все же ему нужно было это знать. Словно какой-то дьявол внутри подталкивал его выяснить, что это были за мужчины, которые помогли ей стать именно такой женщиной. Но еще ему нужно было показать, что он ей не подходит.

— Представитель закона? Благодарен мне? Джефф отправился к реке только из-за меня. Если бы он не услышал… — Уэйд замолчал.

— Отец Джеффа был справедливый человек, — тихо сказала она. — Он многое понимал.

— Вам его не хватает?

— Да, — сказала она. — Как не хватало и при его жизни. Он почти все время был в отъезде. И он, и Тай.

В ее глазах появилась печаль, и Уэйд пожалел, что вызвал в ней воспоминания. А еще он почувствовал что-то похожее на ревность. Уэйд получил ответ, от которого ему стало чертовски больно, хотя он понимал, что так не должно быть. Оказывается, она хлебнула горя не только после, но и во время замужества.

Он собрался уходить.

— Уэйд, — она легко произнесла его имя, а он даже не знал, как к этому отнестись. — Нам следует поговорить о завтрашнем дне.

Он вопросительно взглянул на нее.

— Мне нужны семена для огорода. Думаю, вам следует вместе со мной поехать в город. Пусть люди посмотрят на вас, узнают, почему вы здесь. А вы попытаетесь нанять не скольких работников.

— Вы все еще не отступили от своего? — Ему никак не верилось, особенно после сегодняшних событий.

Она не отвела взгляда.

— Нет.

— Я не могу обещать, что сегодняшний случай не повторится.

— А я и не хочу, чтобы вы это обещали. Проклятие, он начинал опасаться ее прямоты.

— Напрасно. От меня одни только беды, миссис Вильямс. Она вздохнула.

— Я знаю.

— Вы ненормальная.

— Вероятно, — любезно отозвалась она, но глаза ее теперь сверкали, даже дразнили. Она сбивала его с толку. Снова и снова ставила в тупик. — Выезжаем на рассвете. Добираться до города пять часов.

Она не оставила ему никаких путей для отступления. Во всяком случае, он не смог ничего придумать. Она опровергла все его аргументы, все возражения…

А теперь они ехали в город, солнце поднималось все выше, разливая мягкий утренний свет по золотистым холмам и синим горам со снежными вершинами.

Уэйд все время ощущал присутствие Мэри Джо, которая сидела с краю, рядом с сыном, разделявшим их. Уэйд позаботился, чтобы они расселись в таком порядке. Предстоящий день вместе с ней сулил ему достаточно мучений и без того, чтобы касаться ее тела каждый раз, как повозка попадет на ухаб.