Непокорный

Кингстон намазывает мне ногу какой-то мазью, затем наклеивает два лейкопластыря. Закончив, легонько сжимает мою лодыжку.

— Как ты себя чувствуешь?

— Довольно хорошо, благодаря этому. — Я поднимаю бокал с шампанским.

Парень выпрямляется во весь рост и скользит взглядом карих глаз от моих ног к моему лицу.

— Ты сегодня на каблуках?

Я киваю.

— Хм. Нога может беспокоить.

— Со мной все будет в порядке.

— Ты всегда можешь все отменить. Перенеси на то время, когда твоей ноге станет лучше.

— Нет, я хочу пойти. — Судя по тому, что чувствую к Кингстону, я должна быстро потушить пожар. Если это случится с Эваном, то так тому и быть.

Кингстон

Габриэлла уже час находится в моей ванной, внося последние штрихи в свой образ. За это время я проглотил несколько глотков скотча в надежде заглушить собственническую боль, которая вспыхивает, когда она рядом. Мне не терпится выломать дверь и привязать девушку к своей кровати. Чтобы удержать ее от свидания с Эваном. Придурком, который ее не заслуживает. Не ценит.

Не так, как я.

Но Габриэлла слишком хороша для меня. Я больше подхожу для того типа женщин, которые не копают слишком глубоко и лишь довольствуются роскошным образом жизни, а не какой-либо реальной, значимой связью.

Связь? Господи, Габриэлла, кажется, проникает в мою душу каждый раз, когда смотрит мне в глаза. Как будто действительно видит меня. Может ли она видеть мой позор? Секреты? Все эти чертовы сожаления?

Я вскакиваю, чтобы налить себе еще выпить, как раз в тот момент, когда щелкает замок на двери моей ванной. Подошвы моих тапочек от Гуччи приклеиваются к полу, когда Габриэлла входит в спальню.

Я уже видел ее в этом платье раньше, и представлял, как она будет выглядеть, когда подготовиться к выходу, но даже мои самые яркие фантазии не подготовили меня к потрясающей женщине, стоящей передо мной. Дымчатый макияж глаз, полные красные губы, короткая юбка и высокие каблуки, из-за которых эти ноги кажутся длиной в милю.

— Плохо? — Она складывает руки на животе и неловко переминается с ноги на ногу.

— Нет… — хриплю я и откашливаюсь, чтобы прочистить горло. Сглатываю и пробую еще раз. — Неплохо. Совсем неплохо. — Она выглядит… — Хорошо. — Что? Нет, нехорошо. — Я имею в виду… — Еще раз сглатываю. — Действительно очень хорошо.

Я буквально не нахожу слов. Хотя никогда не теряюсь в словах, особенно в присутствии женщин. Габриэлла переворачивает привычный сценарий и меняет все правила моих игр. Я даже не могу ясно мыслить.

Девушка опускает подбородок и смотрит вниз на свое тело. Ее каштановые волосы спадают вперед, из-за чего трудно разглядеть ее лицо.

— Ты уверен?

— Есть одна вещь. — Я подхожу к ней и перестаю стесняться находиться в ее пространстве. — Можно мне? — прошу разрешения прикоснуться к ней.

Девушка кивает.

Я разворачиваю ее так, чтобы Габриэлла оказалась лицом к зеркалу в полный рост.

Даже когда она на каблуках, я почти на фут выше ее, и отражение меня, стоящего позади нее, без рубашки и немного раскрасневшегося, вызывает в воображении фантазии, которые не приносят пользы всей моей гомосексуальной шараде.

Девушка встречается со мной взглядом в зеркале.

— Что?

Моргаю, потому что о чем, черт возьми, я только думаю? О, точно…

— Думаю, из-за глубокого выреза…

Я подхожу к ней так близко, что ее задница почти касается моих бедер. Сдерживаю стон и отклоняю нижнюю часть тела, чтобы девушка не почувствовала внезапную твердость под моими спортивными штанами. Я разжимаю пальцы и запускаю обе руки в ее длинные шелковистые волосы, в то время как говорю себе не сжимать их в кулак, не откидывать ее голову назад и не погружать свой язык в ее рот.

«Сосредоточься, черт возьми!»

Я оттягиваю пряди назад, вверх, скручиваю и удерживаю. Когда смотрю в зеркало, чтобы увидеть свою работу, то обнаруживаю, что мои губы приоткрыты, а веки полуопущены. Стряхиваю с лица сексуальное выражение и чертовски надеюсь, что она этого не заметила.

— Думаю, тебе стоит поднять волосы наверх, — бормочу я срывающимся голосом.

Ее красивое лицо бледнеет. Уголки губ опускаются вниз, девушка словно становится меньше и отходит от зеркала.

Я заставляю себя оставаться на месте и не гоняться за ней только для того, чтобы снова заполучить ее в свои руки.

— Что не так?

Габриэлла качает головой, занимаясь упаковкой вещей, которые привезла с собой.

— Ничего.

— Ты лжешь.

Ее руки замирают на полпути к тому, чтобы запихнуть пару туфель в сумку.

— Ты тоже.

— О чем, черт возьми, ты говоришь…

Она резко оборачивается.

— Ты ведешь себя так, будто даже не видишь их!

Мне не нужно просить разъяснений. Я знаю, что она говорит о своих шрамах, и прикидываться дурачком было бы жестоко.

— Я вижу их.

— Тогда ты знаешь, почему я не могу просто поднять волосы наверх. Особенно на свидании. — Она обреченно вздыхает, затем возвращается к запихиванию своих вещей в сумку. — Люди смотрят на них так, словно забывают, что к ним привязан целый человек, у которого есть чувства и бьющееся сердце.

Я рискую подойти ближе и сажусь на край кровати рядом с ее сумкой.