Непокорный алжирец

— Тяжкую ношу взвалил ты на свои плечи, сын. В такое тревожное время надо подальше держаться от государственных дел, а ты… Что скажут люди? Ведь ты мусульманин — разве не страшат тебя проклятия единоверцев? Нет, сын, ты не должен был соглашаться. Если не поздно, не бери грех на душу, откажись!

Зазвонил телефон, полковник Франсуа просил о немедленной встрече.

— Хорошо, — неохотно согласился Решид, — через пятнадцать минут я буду у себя в больнице, приезжайте.

Джамиле-ханум смотрела на сына с грустью и участием.

— Можешь успокоить своё сердце, мама, — сказал доктор, — воспользуюсь твоим советом. Я и сам чувствую, что мэр из меня получится неважный.

3

Полковник Франсуа появился в больнице сразу же вслед за Решидом, словно подкарауливал его за углом. Как всегда подтянутый и корректный, он без всяких обиняков приступил к делу.

— Я вас долго не задержу, доктор. Только один вопрос: почему вы отклонили предложение генерала?

Решид догадывался, что речь пойдёт именно об этом, и ответил так же откровенно:

— Какой из меня мэр, господин полковник! Я хирург, и государственная деятельность мне противопоказана.

— Напрасно скромничаете, доктор, — возразил Франсуа. — Ваши способности нам известны. Стать мэром вам предложили, чтобы быстрее покончить с этой бессмысленной войной.

— Вот как? — доктор с удивлением поднял густые брови. — Извините, я не вижу логики в ваших словах.

— Видимо, генерал не сумел объяснить вам ситуацию, — сказал Франсуа. — Давайте попытаемся разобраться вместе. Вчера вы заявили, что Алжир это не Франция. Что же, сказано резко, но, по-моему, справедливо. Алжир страна со своими специфическими интересами, своей историей, она должна стать самостоятельным государством, как Тунис или Марокко. Полагаю, это уже произошло бы, не будь мятежа пятьдесят четвёртого года. Из-за чьих-то горячих голов Алжиру сейчас приходится дорого расплачиваться. Возьмите, к примеру, Габон, Камерун или другие новые государства — они добились самостоятельности без единого выстрела. И, я считаю, только потому, что поступки и действия тамошних руководителей диктовались настоящей государственной мудростью. Попробуйте сами трезво оценить положение: можно ли вести мирные переговоры с теми, кто силу предпочитает разуму?

— С вами, господин Франсуа, легко разговаривать, — сказал Решид, улыбаясь и доставая из шкафчика бутылку с коньяком и рюмки. — Честное слово! Если бы хоть половина военных рассуждала так, как вы, положение в Алжире было бы несомненно иным.

По лицу полковника скользнула удовлетворённая улыбка.

— Я, доктор, говорю с вами как с единомышленником, потому что знаю: вы, как и я, против напрасного кровопролития. Но, к сожалению, немало и таких, кто видит выгоду в смуте. И если пустить события на самотёк, война протянется ещё добрый десяток лет. Надо искать выход, найти способ договориться мирно. Кто это может сделать? Я смогу, вы сможете, смогут все, кто действительно хочет мира. И таких, поверьте, много и в Алжире и во Франции… За ваше здоровье!

Полковник опрокинул рюмку, прищурился.

— Отличный коньяк.

Доктор тоже сделал глоток.

— Вам предложили пост мэра, чтобы поднять ваш политический авторитет. Конечно, если вы станете активным сторонником перемирия, вы приобретёте политический багаж и без нашей помощи. Во всяком случае, полагаю, мэрство вам не повредит, а скорее поможет. Не стоит сбрасывать со счёта дальнейшую политическую карьеру. Сегодня вы мэр, завтра — министр, послезавтра — премьер…

Решид, наполнив рюмку полковника, собрался было ответить, но Франсуа взглянул на часы и поднялся.

— Не следует торопиться с решением в серьёзном деле, доктор, — сказал он. — Подумайте, поразмыслите. А пока прошу меня извинить — в три часа генерал уезжает, мне необходимо решить с ним кое-какие дела. — Франсуа, стоя, выпил и добавил по-арабски: — «Не солги перед аллахом и перед другом». Надеюсь, вы причислите меня к своим друзьям?

Глава третья

1

Шарль Ришелье с нетерпением ожидал приезда Фернана. Он искренне любил своего кузена, гордился его карьерой и старался всемерно способствовать ему. Вот и сейчас, узнав, что Фернан приедет, Шарль решил познакомить генерала с видными людьми. Он пригласил около двухсот человек гостей и среди них несколько высоких военных чинов.

Часы в гостиной пробили три. Ожидая звонка из аэропорта, Шарль сидел с полковником Сулье. Они пили холодное пиво и курили. Сулье рассказывал о своей недавней поездке в Бизерту[8], откуда он привёз весьма неутешительные сведения.

— Слишком много разговоров об этой базе, — говорил он, с видимым удовольствием поглощая пенящийся янтарный напиток. — Как бы в ближайшее время не был официально поставлен вопрос о ликвидации базы.

Шарль медленно поднял тяжёлые припухшие веки.