Непокорный алжирец

Наконец, генерал Ришелье решил, что «пресс-конференция», к которой он, кстати говоря, совершенно не был подготовлен, затянулась, и на очередной вопрос парижской журналистки ответил шуткой:

— Из вашего плена, мадам, вырваться нелегко. Браво! Вот настойчивость, необходимая некоторым нашим политикам. Ей-богу! Говорю серьёзно: поучись они у вас, мадам, положение в Алжире давно было бы иным.

По залу пробежал одобрительный смешок. Светловолосая парижанка серьёзно кивнула:

— Интересно… Оригинальная мысль…

И стала что-то записывать в блокнот.

— Ещё один вопрос, господин генерал! — протиснулся вперёд ещё один журналист.

— Увольте, господа! — запротестовал Ришелье. — По-моему, на сегодня вопросов было больше чем достаточно, тем более, собрались мы не на официальный приём…

— Единственный, господни генерал! — настаивал журналист. — В последнее время много разговоров вокруг Бизерты. Как по-вашему, есть у тунисцев реальная возможность официально поставить вопрос о ликвидации военной базы? Эта проблема очень интересует читателей нашей газеты.

Генерал посмотрел на журналиста, словно стараясь запомнить. Он мог бы сказать о Бизерте многое, но стоит ли сейчас говорить об этом? И генерал ответил:

— Кто знает… Если им нравится запах пороха, могут и поставить.

Раздались возгласы «браво!», парижанка быстро записала в блокнот слова генерала и спросила:

— А если тунисцы обратятся в Организацию Объединённых Нации?

Генерал снисходительно улыбнулся.

— Об этом, мадам, спросите у того, кто верит в могущество этой организации.

Снова послышались одобрительные реплики.

Один из журналистов предупреждающе поднял карандаш, собираясь задать новый вопрос, но на сей раз генерал остался непреклонен.

— Нет, нет, господа… Я человек военный и люблю точность. Вы попросили ответить на один вопрос — я ответил на два, оставшиеся вопросы отложим до следующего раза.

Парижанка поймала его на слове:

— Будьте осторожны, господин генерал! После небольшого перерыва мы можем возобновить атаку и тогда следующий раз наступит довольно скоро.

Ришелье с шутливой покорностью поднял руки.

— Сдаюсь, мадам!.. Не дай бог ещё раз подвергнуться вашей атаке… Нет, нет, я вас не видел и ничего вам не обещал — будьте свидетелями, господа! — и, продолжая улыбаться, направился к группе, где стояла Лила.

Коньяк, виски, вина и пиво поглощались всё интенсивнее, и соответственно росло возбуждение. Говорили не слушая и перебивая друг друга. В гостиной, несмотря на раскрытые окна, было душно, многие лбы начали поблёскивать от пота. Сквозь сизый дым от бесчисленных сигар и папирос тускло просвечивали люстры, казалось, что лица плавают в тумане.

Лила, в сильно декольтированном платье, позволяющем любоваться её открытыми белыми плечами и лебединой шеей, стояла у дверей, ведущих на балкон. Её окружали мужчины, соперничающие друг с другом в комплиментах, здесь же был и капитан Жозеф. Заметив генерала, он отошёл в сторону и отвернулся. Кружок вокруг Лилы сразу поредел.

— О-о, мадам, вы попали в прочное окружение, — пошутил Ришелье, подходя к ней. — Нелегко вам вырваться из плена стольких гвардейцев.

Очутившийся рядом Шарль похлопал кузена по плечу.

— Особенно если у этой гвардии такой генерал!

Все засмеялись.

На улице один за другим громыхнули два выстрела, прострекотала автоматная очередь.

Шум мгновенно стих. Начальник жандармерии и ещё несколько военных поспешно вышли. Женщины испуганно смотрели друг на друга, мужчины недоуменно пожимали плечами, тихо переговаривались.

Генерал поискал взглядом капитана Жозефа, но тот уже исчез. Тогда он обернулся к Лиле. Бледная, растерянная Лила, зажмурившись, прижалась спиной к стене. Ришелье нежно сжал гонкое запястье её руки.

— Что случилось, мадам? Вы не доверяете своим гвардейцам? А ну, откройте глаза!

На Шарля выстрелы, казалось, не произвели никакого впечатления. Полушутливо, добродушно успокаивал он перепуганных дам.

— Ну что вас встревожило? Неужели вы впервые слышите выстрелы? Фу, как не стыдно! Да вас всех завтра же надо отправить на фронт!

— С таким командиром, как ты! — добавил генерал.

— А что? — Шарль попытался выпятить грудь, что ему плохо удалось. — Почему бы и нет? А может, ты сам желаешь? Извини, дорогой, но такое войско тебе доверять нельзя, хоть ты и кузен мне.

Шутка разрядила напряжение. Мужчины засмеялись, заулыбались и женщины.

В дверях появился жандармский офицер. На него, как по команде, обратились все взоры.

Офицер махнул рукой.

— Ерунда!.. Ничего серьёзного!

И, подойдя к генералу, стал ему что-то тихо говорить.

Генерал прервал его.

— Говорите громче! Пусть все слышат!

Офицер повысил голос.

— Патруль хотел задержать машину, она не остановилась. Дали предупредительные выстрелы — безрезультатно. Тогда пришлось из автомата — по скатам. Подошли, а там три легионера, все пьяные, сообщили в комендатуру. Шофёр машины легко ранен, остальные отделались благополучно.

В это время распахнулись обе створки двери, ведущей в соседнюю гостиную.

Шарль сделал рукой широкий жест хлебосольного хозяина:

— Прошу, дорогие гости, к столу!

3