Непокорный рыцарь

Я уставилась на нее, разинув рот. Может, она подумала, что я злюсь. Может, услышала, как отец спросил: «Кто там?», направляясь к двери. Так или иначе, женщина развернулась и сбежала вниз по ступенькам. А Вик остался на пороге.

До этого он прятался за ее ногой. Это был двухлетний малыш, слишком маленький для своего возраста, с огромными темными глазами и совсем еще светлыми нестрижеными волосами. Из-за этих волос и пушистых ресниц я даже не сразу поняла, что передо мной мальчик. Вик сосал большой палец, а в другой руке держал того игрушечного Человека-паука.

Мы привели его в дом. Папа стал обзванивать друзей матери, которых знал, ее родителей и родных. Никто понятия не имел, где она. Он предложил привезти мальчика к ее родителям, но те пригрозили полицией. Они так и не простили мою мать за то, что она забеременела мной.

Так что Вик остался на время у нас. Но оказалось, что навсегда. Вообще, тогда мы даже не знали его имени, а сам малыш еще не мог нам ничего сказать. Я предложила имя Вик, потому что обожала сериал «Закон и порядок» и считала полицейские машины «Краун Вик»[12] чертовски крутыми.

Уже позже, когда я училась в старших классах, мы слышали, что мама работает в «Экзотике». Я никогда не ходила туда, чтобы увидеть ее, но думаю, что папа ходил. Пытался выяснить, какого черта с ней происходит. Но вряд ли он получил ответы. Лишь сказал, что Вик остается с нами. К тому времени брату было уже семь. Он ходил во второй класс, играл в бейсбол и совершенно не помнил нашу мать.

С тех пор мы так тут и живем. Это мой дом, и я люблю его. Я люблю запах масла, бензина и очистителей в мастерской. Люблю свою поношенную спецовку и идеально разложенные инструменты, когда могу не глядя схватить нужный храповик.

Отец тоже надевает свою любимую спецовку. Когда-то она была темно-синей, но стиралась уже столько раз, что теперь этот цвет едва ли можно назвать серым. Костюм висит на нем как на вешалке – папа сильно похудел за последнее время.

– Ты что, на диете? – спрашиваю я, шутливо толкая его в бок.

– Нет, – говорит он, – просто забываю вовремя поесть. Неплохо выгляжу, да?

Он ухмыляется и встает в позу бодибилдера. Правда, у него нет ни грамма мышечной массы, так что рукава просто свисают с плеч.

Я слабо улыбаюсь в ответ.

– Да, пап, выглядишь отлично.

Отец помогает мне закончить с коробкой передач, и мы возвращаем ее на место. Вдвоем это делать гораздо проще. Папа работает так быстро и ловко, что я выкидываю из головы все неприятные мысли. Он точно не растерял хватку.

И все же я замечаю, что он дышит чуть тяжелее, чем обычно, и потеет от жары в мастерской.

– Включить вентилятор? – спрашиваю я.

– Не, – отвечает он. – Здесь же прям бесплатная сауна. Что хорошо скандинавам, хорошо и нам.

И все же я приношу газировку из холодильника.

Пока мы пьем, я слышу, как звякает колокольчик на двери в мастерскую. Новый клиент.

– Я посмотрю, – говорю я отцу.

Я спешу ко входу, оставляя газировку на приемной стойке. У нас нет администратора – стойка лишь создает видимость. А еще порой отец использует ее, чтобы разобрать все накопившиеся счета и квитанции, которые мы все время оставляем на потом.

Я вижу мужчину в обтягивающей белой футболке и кепке с эмблемой «Чикаго Кабс»[13], просматривающего нашу стопку журналов о классических автомобилях.

Услышав меня, он поднимает голову. Я вижу квадратную челюсть, загорелое лицо и дружелюбную улыбку.

Черт.

Это офицер Шульц. Я отвлеклась на коробку передач со своим отцом и совершенно про него забыла.

– Камилла, – говорит он, – рад видеть тебя снова.

Жаль, не могу ответить тем же.

– Офицер Шульц.

– Зови меня Логан.

У меня нет особого желания так его звать, поэтому я просто киваю.

– Значит, вы с отцом владеете этой мастерской? – говорит он, оглядываясь.

– Ага.

Нашу приемную нельзя назвать симпатичной. Она крохотная, грязная и на редкость уныло украшенная – пара выцветших постеров и одинокий фикус, который мы вечно забываем поливать. И все же мне не нравится его снисходительный тон и вид, с которым Шульц явился сюда, словно желая пометить территорию в том единственном месте, которое принадлежит мне.

– Ты живешь в квартире на втором этаже?

– Да.

– И твой брат Вик тоже?

– Ага.

– Он ходит в школу в Окмонте?

– Да. Это его последний год.

– Я тоже там учился, – говорит Шульц и засовывает руки в карманы джинсов, отчего его грудные мышцы напрягаются под белой обтягивающей футболкой. Сегодня он не стал надевать свою форму. Возможно, чтобы притупить мой страх. Но это не поможет, как и светская беседа.

– И я, – отвечаю я.

– В каком году ты закончила?

– В 2013-м.

– Вот как. А я в 2008-м. Похоже, мы разминулись.

– Да, похоже на то.

Мой отец выглядывает из мастерской.

– Помощь нужна? – спрашивает он.

– Нет! – быстро отвечаю я. – У меня все под контролем.

– Хорошо. Зови, если что-то понадобится. – Папа дружелюбно кивает Шульцу, не догадываясь, что этот чувак здесь для того, чтобы хорошенько испоганить жизнь его детям. Полицейский салютует в ответ.