Непокорный талисман (СИ)

Мальчик проснулся, снова разрыдался, судорожно вцепился в Алексиса. Тот прижал его к себе. Но стражник снова начал грубо оторвать малыша от старшего товарища. Пытаясь защитить мальчика, царевич оттолкнул хищную руку. И тут же его запястье сжала железная хватка. Смуглое лицо оскалилось в неприятной ухмылке, а затем крепкие пальцы развернули его, больно и зло ущипнули пониже спины.

Вновь зашуршала завеса, писклявый голос негромко, но властно прервал унизительную сцену. Тучный человечек в шелках и драгоценностях бросил всего лишь несколько слов. В его высоком голосе и надменно поднятой голове чувствовалась презрительная брезгливость к мускулистому стражнику. И тот сразу сник, опустил глаза, мгновенно испарился из комнаты..

Пухлые пальцы, унизанные перстнями, осторожно погладили кудрявую голову рыдающего мальчугана. Толстый вельможа опустился на диван, жестом указал взъерошенному, все еще красному от стыда и бешенства юноше сесть рядом :

- Эта собака будет наказана за свои вольности, - он говорил на общем, в произношении этого человека был заметен акцент, но речь была правильной. - Успокойся и постарайся успокоить ребенка. Он, конечно, не понимает твоего языка, но явно тебе доверяет.

Знаю, как вам обоим сейчас тяжело. Мне ведь тоже в детстве пришлось пережить кастрацию. Утешь себя тем, что, как видишь, и в подобном положении можно достичь богатства и власти. Поверь, в определенном возрасте это значит гораздо более, чем все остальное.

Несмотря на ободряющие слова и уверенный тон, в глазах евнуха светилось неподдельное сочувствие. Алексис едва сдержался, чтобы не дать волю слезам. Он попытался как можно спокойнее произнести:

- Позволь нам с мальчиком еще немного побыть в этой комнате. Дай хотя бы привыкнуть к мысли, что такая судьба для нас неизбежна.

- К сожалению, привыкнуть вы так и не сможете. Поэтому лучше пройти эту процедуру как можно быстрее. Насколько мне известно, придворному лекарю даны строжайшие указания: провести операцию как можно менее болезненно, и обеспечить тебе наилучший уход после нее. Султан очень дорожит тобою. Но, так и быть, побудьте здесь еще немного, пусть малыш немного утихомирится. Я велю прислать вам подкрепляющего и утешающего питья.

Они вновь остались одни. И ребенок, восхищенно посмотрел на Алексиса. Он робко что-то прошептал, явно - слова благодарности. Малышу казалось, что этот стройный сдержанный юноша действительно спас его от беды.

Царевич испытал неловкость от этого доверия, от детской надежды на его всемогущество, всего этого он, на самом деле, не заслужил ни в коей мере.

Тонконогий раб в одной набедренной повязке бесшумно возник рядом с ними, поставил на низкий столик серебряный поднос с терпко пахнущим напитком.

Алексис не сомневался, что в жидкость подмешано снотворное, но жестами уговорил мальчика осушить один из кубков. Однако сам он к зелью не притронулся. Почему-то вспомнились слова учителя Михеля о том, что беду следует встречать, не теряя разума.

Мысли невольно вернулись к годам, проведенным со старым наставником. Сегодня они представали перед ним в новом свете, а раздражавшие прежде поучения внезапно обрели смысл.

Он осторожно уложил уснувшего малыша на подушки, еще раз оглядел покои, подошел к окну и заметил, как по тяжелой завесе прошла волна. За нею кто-то прятался. По всей видимости, служитель, которому требовалось, в случае необходимости, предотвратить побег или самоубийство пленников.

Царевич сделал вид, что не заметил соглядатая. Он сел на широкий подоконник и попытался, как советовал Михель, успокоиться, расслабиться, дать мыслям возможность течь спокойно и непринужденно. Порою именно так находилось решение, казалось бы, неразрешимой проблемы.

Наследник вспоминал не только эти уроки и наставления. Сейчас, когда он стал таким же бесправным рабом, как и простой крестьянский мальчуган, Алексис испытал жгучий стыд за свою юношеское высокомерие и уверенность в собственной исключительности. Ведь Михель всегда говорил, что престола воистину достоин лишь человек милосердный, не кичливый. Учитель часто повторял: "Подлинный аристократ не подчеркивает свое превосходство над нижестоящими по рождению. Он видит в своих подданных не только слуг, но, прежде всего, людей, защищать которых - его первостепенный долг".

К сожалению, уроки старого наставника царевич усвоил со слишком большим запозданием, и поэтому его осознание мудрости старика было окрашено горечью. Истина открылась, когда применить ее на практике не представлялось возможным. Если раньше Алексис жил надеждой на возвращение ему трона, то теперь прекрасно понимал, что будущего у него нет. Смириться с ожидавшей его участью он, безусловно, не мог. Юноша жаждал прервать свое существование до того, как безжалостный нож навеки изуродует его тело. Однако, судя по всему, сделать это было крайне сложно.