Непомнящий Николай – Антология Непознанного

Поразительно, но всего за две недели она практически полностью психологически адаптировалась к новой жизни. Признала повзрослевшую дочь, у которой нашла в определённых местах шрамы и родинки. И вообще, с доверием внимала врачам, поверила в свою «непонятную» болезнь. Психиатры уделяли ей много времени, но подтверждения первоначальному диагнозу так и не нашли. Её конечно, удивляли изменения, происшедшие в жизни за этот долгий срок, но реагировала она на них довольно прагматично. К примеру, весть о полётах в космос её почему-то совершенно не поразила, к телевидению отнеслась с интересом, но сказала, что смотреть всё равно не будет времени. Что её восхищало, так это тогдашняя мода! Вспомните эру брежневского кримплена, водолазок, париков и сапог-чулок. Каждый раз, когда её навещал очередной посетитель, она охала: «Сегодня что, праздник какой?»

Сотрудники кафедры рассказывают, что она не без удовольствия отправлялась на каталке на лекции к студентам и каждый раз начинала вдохновенно: «Это было двадцать лет назад...»

Проснувшись, Н.Лебедина выглядела так же молодо — на свои прежние тридцать с небольшим.

— То, что нам довелось наблюдать, незабываемо, — рассказывает ассистент кафедры нервных болезней А.М. Васитинская. — Она старела у нас на глазах! Каждый день прибавлял новые морщины, седые волосы. Биологические часы отсчитывали своё. Организм сотрясали настоящие эндокринные бури. Когда через полгода её выписывали из клиники, она выглядела на все свои пятьдесят четыре.

Врачи научили Лебедину практически ходить заново. В первые недели она просто не могла подняться, а впоследствии приходилось лечить переломы, потом разрабатывать конечности заново. Вообще, её ощущения были подобны ощущениям космонавта, долгое время пребывавшего в состоянии невесомости. Надежда Артемовна вспоминает сейчас, какой неподъёмно тяжёлой показалась ей ложка, когда она попыталась первый раз сама поднести её ко рту.

Больше всего удивляло врачей отсутствие у пациентки пролежней. Как мать, ухаживавшая за ней, умудрилась уберечь от них, одному Богу известно. Американские врачи из клиники Висконсинского университета, к примеру, поместили своего пациента, заснувшего на восемь лет после черепной травмы, на специальную кровать с воздухонадувным матрацем. Несколько месяцев назад он проснулся, и врачей особенно радовало, что им всё-таки удалось избежать этого опасного осложнения. Они же, кстати, разработали специальную схему приёма лекарственных препаратов, которая и помогла вывести пациента из состояния летаргического сна.

Может быть, необходимо было предпринять такую попытку и в отношении Лебединой?

— Наша тактика, выработанная крупными учёными в этой области, рекомендует не делать попыток искусственного пробуждения больного, а лишь поддерживать его жизнедеятельность. — Говорит заведующая кафедрой нервных болезней Днепропетровского медицинского института профессор В.Н. Миртовская. Правда, насколько мне известно, с подобным случаем нашим учёным встречаться не приходилось. Продолжительность сна — 20 лет — могла бы диктовать иную тактику. К сожалению, специалисты начали исследовать Лебедину уже после пробуждения. Мы пытались наблюдать за ней в Могилёве, но нас к больной не допустили.

Воистину верно сказал поэт: «Нельзя в России спящего будить!»

В.Н.Миртовская и её коллеги не удовлетворены тем, как был изучен этот уникальный случай. Дорого обошлась первоначальная ошибка психиатров. И хотя окончательный диагноз изменён и большинство учёных всё-таки пришли к выводу, что это был «истерический патологический сон», обоснования этого диагноза косвенные. Нет главного доказательства — результатов электроэнцефалографии мозга.

Странно, что случай этот, будучи уникальным, не получил широкой огласки в медицинском мире. (Из Москвы, из этого самого центра, который «готов исследовать любого больного» в состоянии летаргического сна, никто в Днепропетровск не приезжал, хотя о Лебединой здесь знали.) Когда В.Н. Миртовская и её коллеги решили рассказать о нём в журнале «Невропатология и психиатрия», то получили отказ, опять-таки ввиду отсутствия показаний электроэнцефалографа.

В середине семидесятых американские медики, узнав обо всём из газет, прислали Миртовской и Лебединой приглашение приехать и выступить в научном центре. Местные же чиновники тогда посоветовали профессору «приглашение выбросить и о нём забыть». В закрытый в то время Днепропетровск не пустили и группу японских тележурналистов, горевших желанием снять фильм о Надежде Лебединой. Всё это, как однажды пошутили, и помешало Надежде Лебединой попасть в книгу Гиннесса.

А что же сама Надежда Артёмовна? Всё по-прежнему. Живёт в Днепропетровске, часто ездит гостить к сестре в родное село. Помогает там по хозяйству, ухаживает за огородом, оставшимся от матери. Хвори, недомогания — обычные для семидесятилетнего человека.