Непонимание (СИ)

Пока я думал, что могло бы быть общего у меня и сестры Билла, все шли молча, лишь только Том гремел своей банкой, старательно изображая крутого футболиста, «обводил» воображаемых противников.

- Томми! Перестань, выброси эту банку! – Не выдержал Билл.

- Ну, Билли, еще немного! Прикольно ведь!

- Ничего прикольного! Выброси, пожалуйста, пока нам замечание не сделали.

Прохожие недовольно смотрели на нас и качали головами.

- Ну, когда сделают, тогда выброшу…

- Том, ну выброси, раздражает ведь!

Каулитц остановился и с улыбкой поглядел на свою надувшуюся зазнобу.

- Ну, выброси сам, раз раздражает.

Билл покосился на банку, придавленную ногой Тома.

- Ну, нет, я не буду трогать этот мусор. А вдруг там зараза какая?

- А мне, значит, можно заразную банку трогать, чтобы выбросить? – Также улыбаясь, продолжил Том.

- Ну… - Замялся Билл. - Пускай Густав тогда…

- Что? – Возмутился я. – Знаешь, Билл, если здесь и есть зараза, то только одна, и она не в банке!

- Густи, я думал, ты о себе лучшего мнения! – Билл показал мне язык в ответ.

- А я уж подумал, что с тобой можно нормально разговаривать. Но, видимо, это у тебя очень редко бывает.

- Ну, хватит, парни, достали уже! – Том перестал улыбаться, поднял банку и бросил в урну. Я пристыжено замолчал.

- Томми? Томми, ты обиделся? – Билл быстро посеменил за ним и заискивающе заныл. – Томми, я больше не буду, правда. Прости, пожалуйста. Я буду хорошим. Прощаешь?

Билл развернул к себе Каулитца и чмокнул прямо в губы. Я поперхнулся своей слюной и закашлялся. Том сначала тоже оторопел, но тут же засиял, как полированные панельки на моем новом нерабочем роботе.

- Конечно, прощаю, Биби, - просипел он.

Тут у Билла вытянулось лицо.

- Как ты меня назвал? – Грозно спросил он. Судя по всему, опять намечается истерика. Каулитц захлопнул рот.

- Биби, - неуверенно повторил он. Билл поднял бровь.

- Мне нравится, - радостно заявил он, и мы с Томом вздохнули с облегчением.

- Я думаю, следует пока что повременить с официальной оглаской ваших отношений, - сказал я на подходе к школе, глядя на руку Тома, вцепившуюся в бедро Билла. Том повернулся ко мне, вопросительно округляя глаза.

- Почему это?

- Потому что вряд ли закомплексованная и находящаяся в разгаре сексуального и психологического развития школьная общественность оценит ваши сомнительные с социальной, моральной и биологической точки зрения отношения.

- Чего? По-немецки можно?

- Ох, Томми, да он хочет сказать, что ему стремно будет за нас, - встрял Билл, недовольно дуя губы.

- Почему стремно? Густ, почему тебе будет стремно?

- Я не это имел в виду…

- Он просто боится, что его зачморят, что он дружит с геями.

- Билл, бл*, я сам за себя скажу, ладно? Кстати, ты прав, прессинг на почве внезапной смены ориентации Томом будет, но направлен он будет на вас, а не на меня. Том, я хочу сказать, что вас с Биллом будут чморить, а тебя в особенности.

Том растерянно поглазел на здание школы и убрал руку от Билла.

- Томми, да брось ты! Не слушай этого ссыкуна! Никто нас не загнобит, мы сами всех загнобим. Главное, сразу поставить себя так, чтобы никто и не думал к нам сунуться. Какая кому разница, с кем ты гуляешь?

- Том, подумай хорошенько. Кому-то, может, и все равно будет, а большинство по любому будет смеяться. Ты же знаешь, подростки в нашем возрасте очень агрессивны и жестоки, мало того, что вас ждут словесные оскорбления и насмешки, так еще и до физического насилия дойти может. У тебя вон еще после Бена рожа не зажила, представь, что тебе каждый день так драться придется.

Физиономия Каулитца вытянулась, и он осторожно потрогал свою щеку.

- Густав, я тебя умоляю! Про меня уже все всё давно знают, и никто еще не лез. А если и были такие уроды, которые меня тронуть хотели, я их сразу на место ставил! В моей бывшей школе половина народа с расцарапанными мордами ходит!

- Вот видишь, Билл, ты сам себе противоречишь. За что же ты их расцарапал-то? Не просто же так, правильно? Значит, они докапывались, и не один-два человека, а полшколы.

Билл зло запыхтел и топнул ногой.

- И что теперь? Что, я должен до конца жизни шифроваться и бояться, что меня поколотят за то, кто я есть? Уж извините, это не моя прихоть, я таким родился! Это мое, и стыдиться этого – все равно, что стыдиться своей национальности или взглядов на жизнь! – Он повернулся к Тому. – Ты как хочешь, Томми, но я против того, чтобы скрывать наши отношения. Мы имеем на них право!

- Ну… я все же соглашусь с Густом, давай не будем пока торопиться, посмотрим, что как…

Билл всплеснул руками и, развернувшись, быстро пошел к школе со словами:

- Ну, и не подходи тогда ко мне в школе вообще!

- Биби... – жалобно проскулил Том ему вслед.

- Поздравляю с первой ссорой, - усмехнулся я. – Не прошло и суток с того момента, как вы стали встречаться, а уже поругались.

Каулитц вздохнул и поплелся за Биллом в здание, откуда уже слышался звонок на первый урок.