Непоседа

— Ну какое же это счастье? — возмутился Трикс. — Вот отправиться одному на битву с целым стадом кентавров, как Грон Безрассудный, пасть под копытами и быть прославленным в веках — это счастье! Вместе с тридцатью друзьями три месяца оборонять горное ущелье от гномьего хирда, как Лоран Мечтательный — это подвиг, который запомнят на все поколения! Даже быть ловким вором, как Арен Клопен, со страшным риском и неподражаемым искусством похитить алмаз Великого Визиря, а на следующий день бездарно проиграть его в карты… вот об этом будут песни петь до тех пор, пока люди не разучатся воровать!

Аннет снисходительно посмотрела на Трикса.

— Любимый, ты иногда меня поражаешь своей наивностью. Ты сейчас путаешь счастье и славу. А ведь это совершенно разные вещи!

— Но ведь можно быть сразу и знаменитым, и счастливым! — пылко сказал Трикс.

— Можно, — подумав, признала Аннет. — Но поверь, быть просто счастливым куда проще и безопаснее.

Трикс досадливо махнул рукой. Ну какой смысл спорить с маленькой цветочной феей? Что она понимает в человеческой жизни?

— Как ты думаешь, далеко ли отсюда до Дахриана? — спросил он.

— Все-таки неймется? — сказала Аннет. — А представь, как волнуется Щавель? Как будут переживать твои родители? Что скажет Тиана, когда узнает, что тебя геройски посадили на кол?

Трикс заерзал.

— Ну, знаешь… если сразу ожидать худшего…

— Ты вначале отдохни, — ласково сказала Аннет. — Собери плоды, покушай. Вымойся в озере, от тебя несет драконьим потом. Поспи нормально в тенечке. Потом уже решай, что будем делать. А я, с твоего позволения, полетаю по оазису, подкреплюсь…

Фея унеслась вдаль. Трикс подумал и решил, что в ее словах есть резон. Пользуясь отсутствием Аннет (пусть она и фея, и волшебное существо, и фамилиар, но ведь ко всему еще и девчонка!), он разделся, искупался в озере и выстирал одежду. Штаны натянул мокрыми, все остальное развесил сушиться на кустах жасмина. Побродив немного по оазису, набрел на банановую рощицу, а потом еще и на несколько деревьев с незнакомыми, но явно съедобными плодами (во всяком случае, судя по следам, драконы ими лакомились).

Когда через пару часов Аннет разыскала Трикса, тот сладко спал на берегу, в тени красных олеандров. Фея явно была в хорошем настроении — она то и дело хихикала, летела по довольно замысловатой траектории и временами пыталась колдовать, что делала крайне редко. Возможно, ее поведение имело отношение к цветам, чьей пыльцой она лакомилась… однако поскольку мы не знаем этого точно, то не станем делать неосмотрительных выводов.

Может быть, ей просто напекло голову горячее южное солнце?

— Трикс… — Фея уселась мальчику на лоб и принялась колотить босыми пятками по векам. — Трикс, вставай, лежебока!

Трикс открыл глаза, поморщился и стряхнул фею, чем привел ее в еще больший восторг.

— Ты чего наелась? — спросил он.

— Нектара! — с вызовом ответила Аннет.

Трикс только вздохнул и пошел к озеру умываться.

— Наверное, ты права, — сказал он. — Я вот поспал и подумал, надо нам возвращаться…

— Ты что? — возмутилась фея. — Сразу сдался? А как же подвиги? Приключения? Слава?

Трикс удивленно посмотрел на нее.

— Но ты сама говорила…

— Мало ли, что я говорила! Ты пойми, нельзя отступать! — непоследовательно сообщила фея. — Если уж тебя позвали на помощь — надо помогать, невзирая на последствия. Это твой долг!

— Какой еще долг?

Фея наморщила лоб.

— Ци… цивили… цивилизационный. Бремя белого человека! Ты пришел в эти дикие жаркие края, чтобы принести свободу и счастье.

— Вообще-то я пришел, потому что меня позвали, — сказал Трикс. — Знаешь, я даже как-то подумал: вдруг этот Прозрачный Бог не такой уж и плохой? Может, он и не станет воевать?

— А ты спроси у караванщиков, — посоветовала Аннет.

— Каких еще караванщиков? — насторожился Трикс.

— На том конце оазиса… пять человек, двенадцать верблюдов… — Аннет зевнула и прилегла на песок.

Трикс только вздохнул и принялся одеваться.

Это был явно не тот караван, про который упоминал Зуа Хамид. Судя по грузу, шел он не во владения Маркеля, а в Дахриан. На грузовых верблюдах были навьючены тюки с льняными тканями, которые в Самаршане ценили, но производить не умели, деревянные короба с клеймами гномьих мастеров (гномы не раз пытались обосноваться в Самаршане, но рыть шахты в песке так и не научились), травяные плетенки, скрывающие в себе эльфийские диковины (эльфы в Самаршане тоже не селились, после того, как обнаружили, что эльф-лучник, сидящий на пальме, вызывает у окружающих не трепет и уважение, а гомерический хохот).

Вели караван смуглые самаршанцы — толстый бородатый купец в цветастых одеждах, его молодой бородатый помощник (скорее всего, по местной традиции, племянник — считалось, что чужой человек будет с молодым торговцем слишком строг, а родной отец избалует). Охранников было всего трое, но это были суровые воины пустыни, замотанные с ног до головы в белые некогда одежды — только поблескивали в узкой щели бурнуса настороженные черные глаза.