Непослушное дитя биосферы

Итак, правы те, кто чувствует, что «молодежь ведет себя вызывающе»? Да, бессознательно она ведет себя вызывающе. И это ее поведение достигает цели (не цели молодежи, а цели неосознанного поведения), так как мы его тоже бессознательно узнаем. А вот понять не можем. Поэтому говорим: «С этим надо что-то делать». А что делать — мы не знаем. Нельзя же действовать, подчиняясь только неосознанной неприязни. И если мы обращаемся к разуму, он тоже нашей тревоги не понимает. Он говорит нам: «А что такого они уже сделали? Ну, шумят, ну, собираются, ну, странно одеваются. Ну, некоторые дерутся, ну, хотят, чтобы их оставили в покое. Но ведь нынешние "панки", "пиплы", "зенитчики", "рокеры", "металлисты" куда благовоспитаннее былых беспризорников, хулиганов и уж ничем не хуже "стиляг", а по сравнению с "хиппи" и деятельнее, и аккуратнее. И главное, пока ты найдешь пути борьбы с "металлистами", они повзрослеют, "металлистами" быть перестанут, а на смену им появятся другие, такие же неожиданные и страшные — и начинай все сначала. Тем, кто за борьбу с молодежными вывертами получают зарплату, эта круговерть на пользу, а нам с тобой лучше не ввязываться». Так говорит нам добрый разум. Но спросите его: «А хочешь, чтобы твоя дочь ушла в "металлисты?"» И он воскликнет: «Нет!» Вот так-то. В этом раздвоении наша слабость. Понять еще не значит принять. Одного нельзя допустить — действовать не разобравшись. Эта ситуация благоприятна для паникеров и кликуш. Нельзя дать им увлечь за собой общество. Мы всегда должны помнить, как в конце 1950-х кликуши спровоцировали общество ловить на улицах «стиляг», стричь их и разрезать на них штаны, заставляли заниматься этим даже милицию (символ государственной законности в глазах подростков!), а спустя два года те же кликуши сами ушивали себе брюки. А кликушествовали уже по поводу мини-юбок.

Народ, считающий себя великим, подлинно велик только тогда, когда он полностью доверяет своей молодежи, не сомневается в том, что она будет как мы и лучше нас.

Тут вступает в разговор Благосклонный читатель: «Итак, вы утверждаете, что это явление в своей основе биологическое, возрастное. Хорошо. Но его называют социальным. Оно социальное?» — Да, постольку, поскольку оно происходит в человеческом обществе. Но не глубже. Оно не порождается определенной социальной системой и никакой социальной системе не противостоит. Правда, оно учит свободе от общества, но разве это так уж плохо? Без свободной молодежи любое общество обречено на застой. «У этого явления есть идеология, идеологи?» — Нет, и быть не может, ведь оно почти внеречевое. Они болтают обо всем и ни о чем, они не действуют, а «бьют баклуши». Для выхода же энергии у них есть канал — ритмические движения.

«А если в их среду проберется фюрер и позовет за собой?» — вступает в разговор Неблагосклонный читатель. — В клубе он бессилен, ведь они ничего не хотят и никуда не стремятся. Этим они иммунны к любым воспитательным воздействиям. Их объединения не движения, не течения, а состояние, которое они проходят, проживают. В бандах — совсем другое дело. За историю человечества фюреры не раз опирались на банды. «А тлетворное влияние Запада? А поп-индустрия?» — Индустрия снабжает потребности, когда они есть. Индустрия игрушек снабжает детей игрушками. Но, если у детей нет игрушек, они их придумывают сами. Отрежьте подростков от других стран, отнимите у них их инструменты — они все равно будут собираться, а старые кастрюли опять пойдут в ход. «Чему они учатся там, в своих клубах, друг от друга?» — ничему важному, плохому или хорошему они не учатся, они собираются не для того, чтобы учиться. Раньше в подростковых клубах действительно учились общению — больше негде было. Теперь общения им хватает в других местах. Научиться курить, пить, приобщаться к наркотикам, заняться свободной любовью можно не только в клубе. «Все же меня в этом что-то беспокоит». — Меня тоже. Так уж мы устроены.

Чехарда кумиров