Непослушное дитя биосферы

Если первой причиной все большей социализации человека были нужды обороны в открытых ландшафтах, то позднее к ней добавилась необходимость совместно выращивать своих все более умных, но все медленнее взрослеющих детей. Имелась и третья причина — возрастание объема внегенетической передачи информации от поколения к поколению. Накопление опыта, навыков и традиций при жизни изолированными семьями ограниченно, а длительное сохранение их ненадежно. Группы должны были выигрывать конкуренцию у семей. Совершенствование орудий, развитие речи, хранение огня, селекция растений и животных могли прогрессировать только при групповом образе жизни, в условиях конкуренции групп и усиленного действия группового естественного отбора. Биология полна примеров умопомрачительных решений. Ставка на интеллект вдруг оборачивается замедленным взрослением, и это замедление отбор компенсирует, изменяя физиологию женщины и усиливая объединение в группы, а групповой образ жизни, в свою очередь, открывает дорогу для реализации потенциальных возможностей интеллекта.

Чего стыдимся?

Почему у людей половой акт и все с ним связанное — дело сугубо интимное, защищенное неким табу? Есть ли подобное у животных? Нет, у животных, включая человекообразных обезьян (но исключая некоторых стадных обезьян), спаривание — открытое, публичное действие. И тут нет ничего удивительного — ведь дело это нужное и всеобщее. Не менее удивительно то, что у людей половой акт почему-то ассоциируется с каким-то неопределенным унижением женщины. У животных же статус таких самок в иерархии, напротив, повышается, и это правильно, ведь они становятся продолжателями вида.

Чем выше лезет обезьяна, тем лучше виден голый зад

Тут уместно сказать, что у человека запретна вся сфера зада, а также многое с ней связанное, например, публичная дефекация, чего нет у животных. Зад, промежность и половые органы человек издревле прятал под набедренными повязками или иным прикрытиями — от символических до весьма основательных. Скрывать то, что естественно, необходимо для существования вида и совершенно законно в любом человеческом обществе, — не парадокс ли это?! Трудно поверить, что все это — порождена чистого разума на пустом месте. Похоже, что разум тут что-то недопонял, перепутал, как с ним часто бывает, когда он стремится рационально объяснить себе воздействующие на него древние врожденные мотивации поведения.

Разберемся сначала с задом. Вспомните зады многих видов обезьян в зоопарке. Голые, с какими-то наростами, ярко раскрашенные в красный, белый и даже синий цвета, они вам кажутся отвратительными потому, что вы с этими обезьянами не одного вида. Но их сородичам обезьяньи зады кажутся прекрасными. И очень информативными: они содержат признаки вида, признаки пола, возраста, полового состояния (у стоящей на четырех конечностях обезьян половые органы обращены назад). Обезьяны и знакомятся-то не носом к носу, а носом к заду. Остатки такой программы coxpанились у человека. Все знают, что мужчины бессознательно неравнодушны к женскому заду и что женщины подхлестывают интерес походкой, движениями танцев, облегающей одеждой или напротив, преувеличивающим объем бедер кринолином и т.п. Это объясняет интерес, но не объясняет стыд и запреты.

Этнографы полагают, что гиперсексуальность людей мешала всем другим формам отношений, и поэтому прикрытие того, что слишком привлекает и возбуждает, ограничивало сексуальную активность; в нужный момент, напротив, можно стимулировать ее, сбросив прикрытие. К этому объяснению этологи могут прибавить кое-что еще.

Виновата поза подчинения