Непостижима и щедра

– Понятно! – с тоской в голосе и яростью в глазах одновременно сказал дон Фабио. – Пришла танцевать на костях одинокого старика! – он отвернулся от силуэта девушки, с горечью ощущая всю трагическую глубину беспомощности своего нынешнего бытия.

– Что касается вашего возраста: не мне трактовать порог старчества. А с вашим одиночеством я принципиально не согласна, потому что к вам настойчиво просятся два посетителя, желающие пообщаться с сами тет-а-тет, – с тем же спокойствием закончила она.

* * *

Джереми сбился бы со счёта, считая дни своего заточения в капсуле, но стеклянная крыша, через которую он смотрел на россыпь звёзд каждую ночь, служила ему немой подсказкой и тяжёлым напоминанием о трёх месяцах, прожитых им в неподвижной пустоте.

Когда Джереми накануне вечером заснул в капсуле, ему не могло прийти в голову, что он встретит утро следующего дня приятным потягиванием на неширокой койке правильных прямоугольных размеров, заправленной постелью самых мрачных тёмных тонов. Небольшая уборная комната, расположенная рядом с проёмом входной двери, и приятная матовая подсветка всего пространства камеры – вот, собственно, и весь скучный интерьер его нового жилища. Но разве это имело сейчас для него какое-то значение?! Он мог двигаться: махать руками, вышагивать по камере и даже танцевать! После неподвижного пребывания в тесной капсуле этажом выше небольшая одиночная камера казалась Джереми верхом комфорта и блаженства.

– Понимаю вашу радость, но спешу напомнить о неукоснительных правилах поведения в вашем новом доме, с которыми вы сможете ознакомиться самостоятельно чуть позднее! – послышался приятный девичий голос в его голове. – У вас не так много времени, чтобы привести себя в порядок и позавтракать! Ведь к вам торопится старый друг!

* * *

Ещё до появления Макса в камере у Джереми произошли некоторые изменения: как только он отправился в уборную комнату, койка, «свернувшись» вместе с постелью, исчезла в полу. На их месте, пока Джереми был в уборной комнате, из пола «отросли» компактные стол с уже готовым завтраком и стул, а в противоположной от входной двери стене появилось панорамное окно, через которое Джереми впервые мог рассмотреть бесконечное число гигантских жилых пирамид самой крупной агломерации мира. По аналогии с мебелью для приёма пищи рядом с окном из пола «выросли» два небольших кресла, в одно из которых он уселся после недолгого приёма завтрака.

– Здравствуй, как ты? – прошло уже полчаса немого лицезрения Джереми величия пирамид в округе, когда на пороге камеры появился Макс, с тревогой принявшийся рассматривать по-прежнему сидящего в кресле её жильца.

– Забей, друг! Это уже моя вторая отсидка! – с деланным безразличием ответил ему Джереми. – Ты не поверишь, но мне всё больше и больше нравится здесь. Я уже начинаю понимать тех беззаботных бездельников, которые расселились в пирамидах по соседству!

– Позволишь? – Макс, дождавшись разрешения, присел в соседнее кресло. Они смотрели друг на друга, каждый думая о своём: Макс – о желании разрушить невидимую стену с человеком напротив, а Джереми – в предвкушении пока непонятной для него новой игры.

– Значит, ты жив! – Джереми первым и, как показалось Максу, с облегчением, наконец прервал затянувшуюся паузу. – И Лави тоже! Впрочем, как и люди в этом огромном городе! – не отрывая взгляда от Макса, констатировал Джереми.

– У Лави всё замечательно. Как ты уже знаешь, она стала моей женой! – со спокойной улыбкой ответил Макс, после чего он добавил: – Никто из горожан не пострадал, к счастью!

– Послушай, Макс, ты можешь мне не верить, но я не желал тем людям зла. Это были только наши с тобой разборки! – попытался извиниться за атаку на «супергород» Джереми.

– Да. Ты прав – только наши! И они зашли слишком далеко! Что скажешь, Джереми?! Не пора ли нам примириться? Отбросить старые обиды и всё разрушающее соперничество? – Макс выжидающе, с надеждой пристально посмотрел на собеседника.

– В темнице вроде я, а переговоры о капитуляции ведёшь ты, – попытался пошутить Джереми, но его размышления о новой игре быстро прервались появлением в камере юной девушки, которую он неоднократно видел в своих тяжёлых снах этажом выше.

– Вам не стоит принимать доброту за слабость! Это очень обманчивое ощущение! – произнесла ровным голосом девушка в белоснежном комбинезоне, и от её слов, равно как и от неожиданного и необъяснимого появления в камере, Джереми стало не по себе.

– Джереми, с радостью спешу тебе представить мою дочь и по совместительству нового главу корпорации – Ливи! – Макс с восторгом посмотрел на девушку.

– Кажется, я многое пропустил за пару лет?! – в задумчивости, уставившись на девушку, произнёс Джереми. – А я-то думал, что чудеса закончились в детстве!

– Ты прав! Она чудесна! – согласился с ним Макс, с улыбкой продолжая смотреть на дочь.