Непостижимая Шанель

На фотографии Габриэль в один из решающих моментов своей жизни. Она присутствует на воскресных скачках в Виши, причем сидит не на трибуне владельцев, а запросто среди департаментских буржуа, приезжавших на скачки ради пущей важности. Сидит, по-прежнему ни на кого не похожая, выделяясь особой подвижностью среди окружающих ее дебелых особ, соперничая дерзкой простотой наряда с крайней изысканностью парадного туалета Адриенны с уймой плиссированных оборок и шантийиских кружев. Габриэль принимает участие в развлечениях приличного общества, в то время как подружка Мод в роли дуэньи величественно восседает между барышнями Шанель, возвышаясь над всеми перьями своей шляпы.

* * *

Раздражал ли Габриэль образ жизни, не оставлявший места ее личным амбициям? Или же она вела себя так, словно у нее не было другой цели, как стать дамой полусвета?

Может быть, ее усталость объяснялась и беспокойством, что она не сумеет вести эту игру с таким же блеском, как Адриенна?

Ибо у Адриенны был поклонник.

Граф де Бейнак был из тех аристократов, что прочно привязаны к земле. С пышными усами, он был страстно влюблен в псовую охоту и наделен той экстравагантностью, которая, делая из него важную особу, вместе с тем составляла в глазах знакомых главную его прелесть. Никто никогда не говорил об остротах, коллекциях или даже замках графа де Бейнака, тем более о его состоянии, но всегда упоминали о его акценте и оригинальности. И если порою пересказывали случавшиеся с ним забавные истории, то только для того, чтобы лучше подчеркнуть его живописность: господин де Бейнак был тем Немродом, что сумел со своей сворой затравить, правда, не оленя, а последнего волка, оставшегося в Лимузене. Господин де Бейнак был игроком, который однажды, метнув кости, разом выиграл у своих четырех товарищей четырех танцовщиц из «Казино де Пари», чтобы отпраздновать победу, усадил барышень в бричку, запряженную четырьмя лошадьми англо-нормандской породы, и, распевая во всю глотку песни на родном диалекте, галопом пронесся по Елисейским полям. Наконец, господин де Бейнак был тем молодцом, который, поставив на своих лошадей и проиграв их, вынужден был вернуться в родную провинцию пешком, что он и проделал как ни в чем не бывало.

Таков был человек, влюбившийся в Адриенну.

Почти разорившись, он нашел в лице своего лучшего друга, маркиза де Жюмийака, своеобразного мецената, который всегда готов был оплачивать его проказы и сам в них участвовал. Оба стали наставниками сына одного из местных помещиков. Красивый молодой человек уже был хорошим охотником и отличным наездником. Здесь его нечему было учить. Но они решили вылечить его от провинциальной серьезности. Используя опыт своих менторов, молодой человек за короткое время сделался потрясающе элегантным.

Это-то трио обожателей и оспаривало друг у друга общество Адриенны.

Если не было никаких сомнений в том, что роль официального покровителя принадлежала графу де Бейнаку как старшему по возрасту, вряд ли он был единственным фаворитом.

Постепенно родилась идея совершить всем вместе путешествие в Египет. Должны были ехать Адриенна и хорошенькая балерина, а также ее возлюбленный, причем все делалось совершенно открыто, ибо граф д’Эспу повел себя серьезно и начал поговаривать о женитьбе — вещь совершенно немыслимая в этом обществе.

Мод торжествовала.

Увы, извещенные о проекте графа, родители д’Эспу из своих лангедокских владений объявили, что никогда простолюдинка не будет носить их имя и что они предпочитают навсегда порвать с сыном, чем позволить ему обесчестить себя. Он, принадлежащий к лучшей фамилии в департаменте! Он что, с ума сошел? Шлюха, потаскуха, девка, распутница, продажная тварь — таковы были определения, которыми старшие д’Эспу награждали любовницу сына. Поразмыслив, любовники решили не спешить и дождаться смерти дорогих родителей.

Возникшие на их пути препятствия, однако, не помешали бы им чувствовать себя молодоженами на берегах Нила.

Любопытно, но одна только Габриэль заявила, что пирамиды, фараоны, пустыня, Хартум, храмы и все прочее ее не интересуют. Между тем надо было убедить ее поехать. Мод Мазюель похвалилась, что уговорит ее, но потерпела неудачу. Габриэль говорила, что ей непонятно, чтó она станет делать в Египте. «Но ты увидишь сфинкса», — убеждали ее. Очевидно, ей было на это наплевать.

Однако к путешествию начали готовиться, и Адриенна уже выбирала дорожные туалеты, подбирая вуали к шляпам и легкие пыльники к костюмам, когда закончил службу Этьенн Бальсан. Этьенн рад был вернуться к гражданской жизни, но ничто больше не заставляло его жить в Шатору. Отец его умер, мать тоже. Случайно он узнал, что неподалеку от Компьеня, в Руайо, продается поместье. Получив наследство, Бальсан купил его у одной вдовы в декабре 1904 года.

Все в Руайо: и луга, и постройки, где было отведено большое место конюшням, — соответствовало желаниям Бальсана. Он хотел устроить там конный завод и участвовать в скачках. Кросс в По, национальные соревнования в Ливерпуле — Этьенн мечтал вести жизнь коннозаводчика и наездника.