Непостижимая Шанель

Лес, полный богатств, суровый и дарящий радость, вечно обновляющийся, приходил в упадок. Умирала вера в него, умирали и деревья. Каштаны… Самое мощное, самое загадочное из того, что производила земля. Стоило ли упорствовать?

Пробил час исхода.

Сначала деревню покинули самые бедные.

Первыми уехали младшие сыновья трактирщика: Анри-Адриан, Бенжамен, маленький Эрнест. Затем пришел черед племянников, двоюродных братьев.

Они уехали все.

Для Шанелей начиналось время скитаний и городского одиночества.

III Дед-бродяга

Анри-Адриану Шанелю было двадцать два года, когда он покинул Понтей. Он был холостяком. Земля и лес были его единственным ремеслом, ничего другого он делать не умел. Он потерял и то и другое и в поисках работы очутился за пятьдесят километров от дома. Первая неудача, первая перемена в жизни.

Оказавшись без дела, никому не известный, тогда как в Понтее его знали все, Анри-Адриан впервые в жизни испытал унижение. Удастся ли ему устроиться? Он провел восемь месяцев в Травер-де-Кастийоне, маленькой деревушке у подножия Севенн. Это уже не лес и не горы, но еще не равнина и не город. Работы мало. Он слышал, что в Алесе… Верно, Алес — это шахты, уголь, работа… Он колеблется. Уехать еще дальше? Разве ему уже не говорят, что он приехал издалека? Что будет там, в другом месте?

Он ищет, действует наугад. Что-то еще в нем сопротивляется притягательной силе большого города, мечтам о сытой жизни.

Наконец наступил день, когда земледельцы по соседству, Фурнье, предложили ему работу. Такое везение… Перед ним открылось прибежище — червоводня Фурнье в Сен-Жан-де-Валерикле. Он отправился туда. В крестьянском ремесле Анри-Адриан любил все. Так что шелковицы, коконы… Увы, у Фурнье была еще и дочка, Виржиния-Анжелина, шестнадцати лет, которую Шанель немедленно соблазнил. Заниматься любовью с несовершеннолетней! Деревня была потрясена. Какая непристойность, какая безнравственность! Шпана, этот Шанель. Фурнье пригрозили ему и потребовали возмещения морального урона. В противном случае… Анри-Адриану, деду Габриэль Шанель, грозила тюрьма.

Но он не стал увиливать. Он женился. В присутствии срочно прибывших отца и матери. Свадьбу поспешно отпраздновали в семь часов утра, в Ганьере, в 1854 году. Мэр — владелец замка Альфонс де Ланувель, свидетели невесты — самые что ни на есть респектабельные, учитель и местный землевладелец Казимир Тома. Все без помарок поставили подписи под актом. Учитель изобразил свой самый красивый росчерк. Холодность и элегантность видны в подписи мэра, где заглавная А возвышается, словно главная башня феодального замка, над жалкими каракулями — подписью кабацкого сына. Что до женщин… В грамоте они были не сильны. Анжелина, как и ее свекровь, не умела держать в руках пера. Что и констатировал господин де Ланувель: «…заявили после прочтения, что не умеют писать».

Едва церемония закончилась, Анри-Адриан уехал со своей женой-девочкой как можно дальше. Никогда он больше не увидит ферму тестя и тещи. Его изгнали… Второе поражение, вторая потеря.

Анри-Адриан и Анжелина отправились в Ним, ибо там обосновался один из братьев, Эрнест, ставший торговцем рыбой. Вспомнив о лоточниках, которым не грозили беды и которых в деревне называли прохожими, Анри-Адриан занялся новым ремеслом. Для него это была не просто перемена в жизни, он, можно сказать, поменял кожу, став бродячим торговцем.

«Анри-Адриан Шанель, в прошлом землепашец»…

Такое меланхолическое определение находим мы в некоторых бумагах, датируемых этим временем и подписанных его рукой. Бывший землепашец становился теперь, в зависимости от времени года, то галантерейщиком, предлагавшим молодым людям шнурки и шляпы, то торговцем игрушками для детей и побрякушками для девиц.

Прохожий… Дед Габриэль Шанель таким и был — прохожим.

Его брачная авантюра заслуживает того, чтобы о ней рассказали, ибо она — прообраз жизни его сыновей и внуков.

Однако следует все же добавить: по мере того, как мужчины из племени Шанелей будут удаляться от родного леса, они растеряют добродетели предков. Очень быстро легкомыслие и бахвальство возьмут верх над крестьянской честностью. Очень быстро они научатся всем уловкам соблазнителей и искателей приключений и станут применять их на деле. Многие из них, как дед, совратят юных девушек… Обрюхатят их. Порой не стараясь ни исправить причиненное зло, ни сознаться в нем.

Сыновьям Шанелей будут нужны женщины, все женщины и всегда. Они будут брать их, не любя, не испытывая угрызений совести.

Из поколения в поколение они будут юбочниками и прохожими.

* * *

В первый раз — город. Повсюду толпа, повсюду незнакомые шумы.