Непостижимая тайна

– Ник, этот костюм мне нравится еще меньше, чем ваш кошмарный кентавр. Не надейся на призы, ладно?

Мы на совсем уже ватных ногах подрулили к лифтам. Оба были наверху, поэтому Ник прижал пальцы к кнопкам вызова.

– Папа был хуже всех. Я не выдержу, если мы еще кого-нибудь из знакомых встретим!

Он смотрел на толпу людей, окружающих ангелов с арфами – они выходили из лифта справа. А из лифта слева вышла Джанин.

Глава 19

Руперт Ванаблес для архива Инфорион. Продолжение.

Джанин, конечно, сделала приятное лицо. Она встала в проеме лифта и жалостливо посмотрела на Мари:

– Боже мой, что это с моей племянницей? – спросила она.

На Джанин все еще был тот «окровавленный» джемпер. Я понял, что ярче всего люди запоминают именно такие моменты. Жуткие события на Талангии навсегда врезались мне в память из-за ярких и сочных земляничных пятен на одежде Джанин. Я через силу заставил себя перевести взгляд на ее лицо и сдержанно сказал:

– Я точно не знаю, что случилось с Мари. Но думаю, вы мне можете рассказать.

Кошмарная ликующая улыбочка промелькнула на лице Джанин.

– Понятия не имею, – она злорадно созерцала мое обгоревшее лицо и белое лицо Мари, – но, думаю, она должна пойти в свою комнату и поскорее лечь в постель.

Очевидно, Джанин думала, что никто ничего о ней не знает. Я задался вопросом – какие чувства сейчас испытывает бедный Ник? Если я чуть не взорвался, встретив Джанин, то что переживает он? В десять раз хуже? – Я обернулся, но Ника не увидел. Он попросту испарился. А в нескольких шагах от нас стоял Билл и с ужасом смотрел на Мари. Мари же, в свою очередь, признала Джанин и пыталась что-то сказать, она забормотала и задвигала руками.

Все еще сладко улыбаясь, Джанин наклонилась к Мари:

– Что ты хочешь сказать? Как вы думаете, что она говорит?

То, что Билл оказался рядом, придало мне уверенности. Я хотел обвинить Джанин сразу во всех ее преступлениях, но к счастью, понял, что это мне ничего не даст. Она знала, что нет никаких свидетелей, и никто не докажет, что это она расщепила Мари.

Чтобы заполнить паузу, я наклонился к Мари с другой стороны и брякнул первое, что пришло мне в голову:

– Она пытается сказать вам, что кто-то расчленил на вашей правой груди шесть маленьких кроликов.

Джанин резко вскинула голову. Она молча сверлила меня глазами пару секунд, очевидно думая, стоит ли вообще замечать мое высказывание, потом нашлась и изобразила полное непонимание.

Билл ринулся ко мне со словами:

– Боже мой, Руп! Что за черт?!

– Пойдем с нами в лифт. Я расскажу. – Я снова оглянулся, разыскивая Ника, но его не было видно. Самое быстрое и незаметное исчезновение на моей памяти. Я мог только надеяться, что он сам найдется. Мы с Биллом втиснулись в лифт вместе с инвалидным креслом и поникшей Мари, и, пока ехали наверх, я коротко рассказал своему брату, что произошло.

– Нифига себе… Ну, зато теперь понятно, почему вы такие красивые все. Никогда не слышал, чтобы ты так грубо говорил с дамами, но теперь хоть ясно, почему. А что ты думаешь насчет этого кентаврика, Роба?

– Придется из него клещами правду вытягивать, – ответил я. – Однако готов об заклад побиться, ты ему спас жизнь, когда сбил его машиной. Очевидно, предполагалось, что он должен провожать меня на Талангию.

– А что ты будешь делать с Джанин и этим Белым как-его-там? У тебя ведь нет свидетелей, кроме Ника. А она – его мать !

– Да, знаю я… К тому же лучше Ника никто не проведет Мари в Вавилон. А мы можем лишиться последних свидетелей.

Индикатор показал, что мы проехали четвертый этаж. Скоро будем у себя.

– Билл, я вынужден просить тебя рассказать твой кусок Вавилонского стиха. Мне это нужно.

– Да, конечно. Это центральная часть, – и он начал быстро цитировать:

– Трудно ли мне войти в Вавилон?
– Трудно, как в море мечты.
– Что попросить, и что может дать он?
– То, в чём нуждаешься ты.
Только что нужно проси и бери
прежде, чем свечка сгорит.

Как только он закончил, лифт остановился и двери открылись. Я сказал:

– Спасибо. Видимо, это и правда главная часть, – и повез Мари вперед.

Тут открылся другой лифт, и оттуда вынырнул Ник. У него было такое странное лицо, что я не рискнул его расспрашивать, а просто сказал:

– Хорошо, что ты нас догнал. Давай в мой номер, а я закажу нам что-нибудь поесть прямо туда.

– Кажется, я не хочу есть, – уныло сказал он.

– Ты , может, и не хочешь, но я охотно доем за тобой, – утешил его Билл.

По-видимому, это был самый лучший подход к Нику. Он пошел следом за мной и Мари. Пока нас не было, узел снова кто-то подправил. Мы обогнули один зеркальный угол, обогнули второй, но моего номера все еще не было. Я подумал – может, это происходит всякий раз, когда Белый Нут отправляется на Талангию? Я спросил Билла, что он думает.

– Не только это, думаю, кто-то еще здесь хозяйничал. Твой номер с каждым разом все дальше.

Ник сказал, что хочет зайти к себе и взять свитер, а потом нас догонит. Мы с Биллом хором сказали: