Непостоянное сердце

— Куда уж мне, раз уродился таким добродушным простофилей! — раздраженно бросил недовольный собой Холт.

Серена затряслась от беззвучного смеха.

— Над чем ты смеешься? — спросил он.

— Над тобой.

— С чего это?

— Оттого, должно быть, что питаю слабость к добродушным простофилям.

— Серена, родная… — взволнованно произнес он, глядя ей в глаза.

— Хмм?

— Я всегда любил тебя… даже когда презирал.

Она опять засмеялась.

— Если не прекратишь хохотать, я тебя поцелую.

Не дожидаясь, когда он осуществит свою угрозу, она подалась к нему всем телом и губами нежно коснулась его губ.

— Боже! — простонал он, закрывая глаза — Я ведь перед твоим приездом принимал холодный душ.

— Ну и что? В чем проблема-то?

— Только время зря потратил, — тихо ответил он, прижимаясь к ее губам.

Глава 17

Она взяла в ладони его лицо и заглянула в глаза.

Все ее существо переполняли разноречивые чувства — любовь, сомнения, страх и еще нечто такое, чему она не знала названия. Сейчас она остро сознавала, что никогда не переставала любить его, желать и все годы разлуки тосковала по его объятиям.

Она долгое время не позволяла себе думать о нем, вычеркнула его из своей жизни, из сердца, так как была убеждена, что он никогда не сможет простить ее варварство, направленное на уничтожение завоеваний ее отца.

С тех пор она заметно повзрослела и теперь хотела дать ему понять, что готова к более тесным отношениям, чем их былая платоническая дружба с невинными поцелуями.

— Я сегодня на работе с девяти утра, — сипло прошептала она. — Мне тоже не мешало бы принять душ.

Не отрываясь от ее губ, Холт стал медленно подниматься с дивана, и, когда они оба встали, крепко прижал ее к себе. Серена отдавалась его объятиям с чувством полнейшей уверенности в правомерности своих притязаний на его ласки.

Холт, целуя ее, не терял самообладания. С замиранием сердца льнула она к его сильному мускулистому телу, награждая себя за мучительное томление долгих лет разлуки.

Закрыв глаза, она с наслаждением вдыхала аромат его чистой кожи, источавшей ни с чем не сравнимый запах мужского естества. Он содрогнулся и крепче прижал к себе девушку, почувствовав ее пальцы в своих волосах на затылке. Его теплые дурманящие губы осыпали поцелуями ее глаза, уши, потом вновь переместились к девичьим губам и, потерзав их несколько секунд, вторглись во впадинки за ушами, соскользнули на шею.

Серена выгнулась, закинув голову назад; ладони, повторив очертания его торса, сомкнулись на мускулистой спине. Она стремилась ощутить его всего, желая убедиться в правильной реакции своих органов чувств, свидетельствовавших, что он действительно рядом, живой, настоящий, а вовсе не сон, от которого ей придется пробудиться на мокрой от слез подушке…

Подобные сны часто посещали ее в прошлом, но с этим прошлым покончено навсегда. Она не повторит своей глупости. Разве можно бросаться столь редким счастьем, какое однажды она знала рядом с Холтом?

Он медленно продвигался с ней к двери.

— Куда мы идем? — прошептала девушка.

— Ты, кажется, что-то говорила про душ?

Вопросительные нотки в его голосе дали ей понять яснее, чем слова, что, если она сомневается в своих желаниях и опасается приступа малодушия, сейчас самое время все вернуть на круги своя.

— Я ценю твою чуткость, но на попятную идти не намерена. — Она открыла глаза и посмотрела на него. — Или, по-твоему, я настолько бесчестная, что способна, распалив тебя, выйти из игры?

— Нет, — ответил он. — Я знаю, это не в твоем характере. Ты всегда откровенно выражала свои желания. Просто хотел убедиться…

— Я хочу быть с тобой, — тихо промолвила она.

— Я по-прежнему желанный для тебя? — Он вопросительно вскинул темную бровь. — По прошествии стольких лет?

— Я хочу быть с тобой! — повторила Серена. — Но прежде я должна принять душ…

Душевая в доме Холта была просторная, рассчитанная на крупного рослого мужчину. Им вдвоем там вовсе не было тесно. Вполне хватало места, чтобы спокойно поворачиваться, нагибаться и разгибаться, натирая друг друга лимонным мылом. А потом их скользкие, покрытые мыльной пеной тела сомкнулись. Холт вылил ей на волосы что-то изумительно освежающее, голубое, напоминающее аромат морского бриза. Закинув назад голову, она смеялась счастливым смехом, когда он, сняв душ, стал смывать шампунь, поглаживая, растирая, отжимая рукой ее короткие белокурые волосы. Это мытье головы дарило ей столь же сказочные ощущения, как половая близость. Она млела от наслаждения под нажимом его сильных пальцев, массировавших кожу черепа.