Непостоянное сердце

Серена выскользнула из пальто и встала перед ним, вся аккуратная, подтянутая в своем деловом костюме, состоявшем из прямой серой юбки, блузки цвета сочной зелени и изящных туфель на высоких каблуках. Наряд Холта — повседневная клетчатая рубашка и джинсы — представлял собой разительный контраст. Он взял ее пальто и отнес на стул в глубине комнаты.

Серена огляделась. Комната обставлена уютно, со вкусом. Мебель вся добротная, располагающая к отдыху — диваны, письменный стол, книжные шкафы, журнальные столики. Порядок, однако, не идеальный: мягкое кресло завалено журналами по автоперевозкам, возле музыкального центра разбросаны диски. У камина, развалившись на коричневом шерстяном коврике, крепко спала, довольно посапывая во сне, серая кошка.

— Это Грей, — представил свою любимицу Холт. — Она любезно согласилась разделить со мной свой кров.

— Грей! — улыбнулась Серена. — Упитанная дама.

— Ты бы тоже стала упитанной, посидев на диете из свежей рыбы и курицы. — Холт скорчил рожицу. — Это все, что она принимает от меня, хотя у Вив ест все подряд, даже консервы.

— Наверно, понимает, что женщиной не получится так помыкать, как мужчиной.

— Может, ты и права. — Холт задумчиво потер подбородок. — Но Вив она обожает. Всюду за ней хвостом ходит, хотя тетушка утверждает, что ненавидит кошек.

— Мне можно присесть?

— Конечно! Я просто музыку собирался поставить, — объяснил Холт. — Вообще-то я думал дополнить интерьер располагающими к интиму светильниками. — Он смущенно хохотнул. — Но, видать, нет во мне романтической жилки. Так и не нашел маломощных ламп. А из музыки у меня только опера.

— Мне нравится оперная музыка.

— Вот как? — удивился Холт. — Десять лет назад ты увлекалась поп-музыкой — Шейкин Стивенс, Элтон Джон!..

— А ты…

— А мне нравилась женщина в красном.

— А! Крис де Берг!

— Нет, Серена. Помнишь, у тебя было красное платье? Блеск!

Он восхищенно причмокнул.

Серена опять зарделась. Холт обожал то ее платье, неустанно повторяя, что красный цвет ей к лицу. Она присела на один из диванов. Холт устроился на втором, напротив нее.

— А ты вроде бы и не расстроена из-за того, что австралиец бросил тебя, — тихо сказал он. — Я слышал, что он уехал. Говорят, какая-то девушка с его родины объявилась… да еще с ребенком?

Серена кивнула с улыбкой.

— А почему я должна расстраиваться?

Холт нахмурился.

— Господи, он же твой муж… — Он недоуменно вскинул руки. — Я, конечно, слышал про всякие гражданские браки и тому подобное, но это вообще ни в какие ворота не лезет. Ты трясешься над парнем, осыпаешь его вниманием и вдруг с таким равнодушием относишься к его измене. Неужели он тебе безразличен? — Холт опять развел руками. — Или ты вообще разучилась любить?

— Райан мне не муж, — ответила девушка. — Я пыталась тебе объяснить, но ты умчался из «Старого холостяка», даже не дослушав.

— Но ты же признала, что твоя фамилия теперь Фаррар…

— Да, — кивнула Серена. — Я была замужем за отцом Райана, за Доном. Мы поженились за полгода до его гибели.

Ни один мускул не дрогнул в лице Холта, но глаза его пылали.

— Ты… ты вышла замуж за другого? Не дождавшись меня?

— О том, чтобы ждать тебя, вопрос вообще не стоял, — раздраженно бросила Серена. — Десять лет назад мы и думать не могли о женитьбе.

— Мы все равно поженились бы… рано или поздно…

— Рано или поздно меня никак не устраивало, Холт. Я должна была уехать из дома. Тогда я готова была не задумываясь выйти за тебя замуж и жить с тобой в шалаше, если бы пришлось. Да что говорить, я готова была пойти за тобой на край света…

— То есть ты заявляешь, что я не оправдал твоего доверия? — Он выпятил подбородок. — Так?

— Я этого не говорила, Холт, — со вздохом произнесла Серена. — Просто ты тогда не хотел ничем рисковать. Тебе было двадцать четыре, мне — восемнадцать. Я была упряма, своевольна, нетерпелива, а ты…

— Растяпа? — закончил он за нее.

— Ты осторожничал.

— Ну да! — воскликнул Холт. — Это, очевидно, еще один синоним слова «трусость» в твоем лексиконе, да? И все потому, что я отказался поддержать тебя в твоей борьбе против Макса. Так вот позволь мне сказать: я был полностью на стороне Макса. На мой взгляд, он заслуживал счастья с тетей Мари. А то, что ты творила… чуть не погубила завод… Да будь ты моей дочерью, я собственными руками вышвырнул бы тебя на улицу и навсегда отрекся бы от тебя, Серена. Ты своими поступками привела меня в бешенство. Я вообще не понимал, как мог испытывать к тебе какие-то добрые чувства.

Серена посмотрела на свои сжатые кулаки и медленно подняла голову, встретившись взглядом с Холтом.

— Я не виню тебя за это, — промолвила она. — У меня было время осознать, что я вела себя, как самая настоящая тупица. И я прекрасно понимаю, почему ты отмежевался от меня.

— Поступи я иначе, мне тут больше нечего было бы делать, как ты можешь догадаться. — Теперь пришел его черед склонить голову, но он все же нашел в себе мужество взглянуть ей в лицо. — Конечно, веди ты себя надлежащим образом, я ни за что не отказался бы от тебя. И ты это знаешь.