Неповиновение

Подлодка шаталась под их ногами. Чувствовался приятный солёный запах морской воды. Свет на борту исходил от единственной яркой лампы наверху, он освещал силуэты людей, одни сновали туда-сюда, не зная чем бы себя занять в непросторной комнатёнке, как Люся, тщетно пытавшаяся поймать сеть, чтобы написать в личный блог, что собирается погружаться, по итогу у неё ничего не вышло, и она сильно от этого бесилась, другие сидели, например как Борис Охотов, доставший книгу о кораблекрушениях и с превеликим интересом читая её, или Маргарита Карова, уставившаяся в одну точку и жалеющая, что всё же согласилась на это глубоководное путешествие, у неё был детский страх замкнутых пространств, и она активно пыталась его побороть, представляя, как через неделю с чемоданами купюр будет отдыхать в тёплых краях, нежась на солнце перед спокойным морем, её это утешало и успешно помогало. Наконец, сделав последние приготовления, Пётр Корыстнов начал опускать пошатывающуюся на тросах подлодку вниз. Вот, уже не было видно вымученно улыбающегося Яшу, показывающего палец вверх, пропал свет, исходивший от прожекторов наверху, опустилась тьма, которая рассеивалась фарами машины, вокруг плавали разные разноцветные рыбки, специально подкармливаемые работниками парка, они сопровождали подлодку на протяжении часа, спуск проходил спокойно, плавно и очень неспешно, чтобы все могли насладиться подводным царством. Как это часто и бывает люди разделились на круги интересов, мало-помалу знакомясь друг с другом: Александр Апатов разговорился о делах с Борисом Охотовым, позже к ним присоединился Егор, вставляя несколько остроумных цитат, но чаще просто молча слушая, рядом стоял Николай Кровьёв, всё посматривающий на гарпун, висящий над пилотом, Пётр Корыстнов поспешил сообщить, что это декоративный инструмент, служащий лишь для демонстрации детям, обычно слушающим его выдуманные истории; Люся и Нина расположились в противоположном углу, первая всё пыталась разговорить вторую на мнение, касаемое внешности и повадок Егора, который похоже мог иметь приличное состояние, однако беседа не клеилась и быстро сошла на нет; наконец, поодаль от остальных уселись Маргарита Карова и Анастасия Охотова, они смогли быстро найти общий язык и говорили о своих проблемах, рассуждая, как их можно было бы без особых затрат решить, в целом не доверяя друг другу и не желая признаваться во всех грехах постороннему, они говорили больше о бытовых проблемах, не переходя на конкретные личности. Скоро на машине стало жарко, многие поснимали кофты или куртки, это сделали все кроме Нины, которая предпочла потеть, чем показывать людям, что она сотворила с собственным телом в моменты самобичевания, никто особенно не обратил на это внимание. Наконец, разноцветные рыбки пропали, появилось неприятное чувство давления, Пётр Корыстнов объявил, что они совсем скоро доплывут до точки назначения. За второй час погружения Люся от нечего делать рассматривала фотоаппарат, втайне снимая всех подряд, искренне при этом веселясь, Нина подхватила этот мотив, почувствовав внутреннее умиротворение; Александр Апатов и Борис Охотов вместе с сыном о чём-то ожесточённо спорили, доказывая друг другу эффективность разных систем ведения бизнеса, Нина, как и все вокруг в пол уха слушали их, не воспринимая особенно всерьёз; Маргарита Карова и Анастасия Охотова молчали, думая стоит ли им поговорить на более важные и волнующие их темы или нет, обе всё не могли решиться; наконец, даже Пётр Корыстнов и Николай Кровьёв начали разговаривать, преимущественно о кино в жанре боевик, потихоньку начиная спорить о принадлежности известного только им двоим актёра к тому или иному фильму.

После дошли до конечной точки – тросы дальше не пускали. В лицах окружающих появилось облегчение, что они вот-вот вернуться назад к своим делам и проблемам, даже Александр Апатов, случайно или нет, задержал на дочке взгляд дольше, чем того требовал момент, Нина на мгновение представила, как было бы хорошо, если бы мама не скончалась, и они были бы хорошей, дружной семьёй, однако от этих мыслей ей стало плохо, и она, в меланхолии, оставив фотоаппарат, села на пол.