Неповторимое. Том 1

Мы быстренько собрались и – в путь! В Мурманск поезд приходит утром. Не успели вагоны остановиться, как к нам в купе входят два подполковника: один из них – заместитель командира полка по политчасти Сбитнев, второй – начальник тыла полка Титов. Мы тут же перезнакомились и, разместившись в двух машинах, поехали на квартиру. Первый раз, когда я приезжал в Мурманск на разбор Жукова, город на меня особого впечатления не произвел – то ли я должного интереса не проявил, то ли потому, что сразу с вокзала мы отправились в Североморск. Но сейчас передо мной открывался большой город с красивой центральной улицей, интересными зданиями. Дом, в котором мы должны были жить, находился в центре города. Квартира хорошая, теплая. Правда, она давно не видела ремонта, но это дело второстепенное. Главное, что она есть. Вдобавок в ней была еще и кое-какая мебель, принадлежащая, правда, гарнизонной КЭЧ (квартирно-эксплуатационной части). Мы разнесли вещи по комнатам. Я записал номер телефона и вместе с подполковниками отправился в полк, оставив жену с ребятами устраиваться и пообещав скоро приехать. Но приехал только вечером. Хорошо, что Титов проявил заботу и прислал ко мне на квартиру командира хозвзвода полка. Старшина помог хозяйке устроиться и привез для временного пользования кое-какой солдатский скарб, имея в виду, что контейнер подойдет не сразу.

Чем ближе мы подъезжали к расположению полка, тем больше я волновался. Удивительно, но я не испытывал этого чувства, когда меня вызывал командующий войсками округа, когда предстояла или проводилась какая-нибудь проверка. Но здесь вроде и причин особых не было, а волновался. Наверное, интуиция подсказывала мне недоброе. Подъехали к КПП (контрольно-пропускному пункту), представлявшему собой хижину из старых почерневших досок с небольшим окошком. После длительных сигналов из нее вышел замызганный, весь в саже, солдат. Не глядя на нас, открыл одну створку ворот, которая тоже висела на одной петле (вторая створка вообще не открывалась), и, расставив ноги, стал ждать, когда машины заедут в военный городок. У меня сжалось сердце.

Я приказал заглушить двигатели и заехать в городок через 20 минут, а мы отправимся пешком. Все молча вышли, прошли в открытую створку. Я отдал честь удивленному солдату, который с любопытством рассматривал нас, все оглядывался почему-то назад (возможно, предполагал, что я честь отдал кому-то другому). Меня поразило, что в городе в основном чисто, дороги и тротуары асфальтированы, а в военном городке, который должен быть олицетворением лучшего, приходится в буквальном смысле месить грязь.

Была осень, дожди, но откуда взялась земля для грязи?

Мы остановились посреди дороги. Справа шла деревянная стена обветшалого паркового строения, прямо дорога уходила на тыловой двор, впереди, слева от дороги, виднелось добротное длинное одноэтажное кирпичное здание – это был штаб и медицинский пункт полка. А строго влево, за большим условным плацем, стояли параллельно две массивные трехэтажные казармы, между которыми образовался еще один небольшой плац.

Мы стояли, а я думал: как можно в этих условиях жить? Пролетела мысль: «А ведь здесь и голову можно сложить!» Я попросил провести меня к командиру полка. Зашли в штаб: светло, чисто, уютно – совсем другой мир. В кабинете командира полка из-за стола встал подтянутый, энергичный полковник. Я представился. Он приветливо улыбнулся, пожал мне руку и отрекомендовался:

– Полковник Александр Васильевич Пащенко, командир полка.

А это – начальник штаба полка подполковник Леонид Андреевич Дубин. Я глянул на краснощекого, но уже значительно облысевшего подполковника и сразу не смог вспомнить – где я его видел? Эти черненькие, быстренькие глазки. На фронте? В Группе войск в Германии или в академии? Ну, где? А он стоял и улыбался до ушей.

Наконец не выдержал и «выстрелил»: – Я же Ленька Дубин – редактор школьной газеты! Господи, это же наш Ленька! Ленька из Армавира.

Мы обнялись и долго тискали друг друга в объятиях, не обращая внимания на окружающих. Пащенко, глядя на нас, заметил:

– Вот в народе говорят, что муж да жена – одна сатана. А здесь командир и начштаба – одна сатана. Дело, в общем, будет.

После общей беседы Пащенко отпустил всех. Мы остались вдвоем. Я понял, что сейчас будет сказано главное. И не ошибся.

– Валентин Иванович, – начал Пащенко, – скажу откровенно – я тебе не завидую. Полк тяжелейший, устроен плохо. Никто не хочет заниматься ремонтом. Условия – сам уже видел. Стрельбище далеко. Полк замучили самовольные отлучки. Офицеры обозлены. Боевая подготовка еле-еле тлеет.

И в этом духе «информировал» меня больше часа. А меня все подмывало спросить: «Если в полку такая обстановка, то почему же вас выдвинули заместителем командира дивизии?» Но вместо этого спросил:

– Так что вы рекомендуете делать? Так же продолжаться не должно!

– Это точно, – согласился он охотно, – так продолжаться не должно. Но так будет продолжаться, пока старшие начальники не повернутся к полку лицом.

– А вы ставили этот вопрос перед кем-нибудь?