Неповторимое. Том 1

Утром 16-го стало известно: дивизию передали из 64-й в 62-ю армию, и ночью мы должны переправиться на правый берег. Вскоре командиры – до ротного и батарейного включительно – отправились мелкими группами на рекогносцировку. Наш командир вернулся только к вечеру. Объявил: первым к переправе будет двигаться соседний полк, он уже ночью вступит в бой на той стороне; два других полка, в том числе и наш, к рассвету должны быть неподалеку от переправы и окопаться – в полный профиль.

С наступлением темноты двинулись в путь. Что в походе делает солдат? Или думу думает, или спит. Да, спит. Если, заснув, вышел из строя или свалился, ребята тебя сразу «поправят», подхватят. Возможно, кто-то решит, что автор здесь изрядно нафантазировал. Нет, это сущая правда. Другое дело, что прибегают ко сну на марше не всегда и не везде; к тому же не все одновременно спят. Ну а в непосредственной близости от противника такое невозможно, исключено. К тому же наблюдателей за воздушным противником назначают специально; те же функции выполняют головные, боковые походные дозоры, да и наблюдатели непосредственно в подразделениях. А боевая жизнь показала: без такого сна обойтись нельзя, хотя распоряжений на этот счет никто никогда не отдавал. Во время похода можно быть в глубокой дреме, но организм все равно работает, зато сохраняются силы и бодрость. Автор, шагая от Сталинграда до Берлина, не раз спал в походе…

Что касается дум, здесь – у каждого свое: родной дом, семья, дорогие сердцу люди, а еще – что ждет солдата? В думах и мечтах человек может расслабиться даже на войне. Ведь это снимает напряжение.

…Так вот, наш полк двинулся. На протяжении всего марша – ни обстрела, ни бомбежек. Неужто пронесло? Правда, ночное небо бороздили самолеты неизвестной принадлежности. И все время где-то в районе Сталинграда ухало. Часа за три до рассвета услышали интенсивный артиллерийский обстрел, потом – ружейно-пулеметный огонь. Где? Оказалось, в районе завода «Баррикады».

– Наверное, наших засекли на переправе, – вздохнул Филимон Агапов.

– Может, засекли, а может, здесь всегда режим такой. Да нет, огонь прицельный – на поражение. Немец не жалеет снарядов и патронов, если засек, – пояснил сержант.