Неповторимое. Том 3

Во-вторых, в самой Москве воинские части фактически использовались (были задействованы) не ГКЧП (точнее, не только ГКЧП), а руководством России для охраны Дома Советов и проведения митингов.

В-третьих, части Вооруженных Сил использовались псевдодемократией во всех возможных ролях, в том числе и в роли врага, как это было с западней, в которую попала колонна БМП в районе Смоленской площади. Делалось все, чтобы из этого фактора – Вооруженных Сил – выкачать возможно больше дивидендов для псевдодемократов, используя доверчивость и открытость как руководителей Министерства обороны, так и личного состава войск.

Теперь непосредственно о фактах, по которым обвиняюсь в своих действиях 20 августа.

В первый же день моего ареста, то есть утром 23 августа (арестован в 3.00), я показал на допросе следующую картину событий.

Подробно зачитаю выдержки из нескольких листов (т. 102) моих показаний. Это очень важно – показания сделаны в первый же день ареста и допроса без адвоката: «Вернувшись из Киева в Москву по указанию министра обороны и разобравшись в общих чертах с обстановкой, я понял, что ни разборка заграждений на проспекте Калинина (для чего мы приготовили 5 инженерных машин разграждения), ни проведение других мероприятий не снимают напряжения вокруг Российского дома и к положительным результатам не приведут. Надо было выводить войска. Переговорили с министром обороны – он сам был склонен именно к такому решению. Дело в том, что, несмотря на то, что по отношению к Белому дому никаких шагов не предпринималось, экстремистские силы продолжали нагнетать обстановку и во второй половине дня 20 августа взвинтили ее до предела. А это таило в себе тяжелые последствия и могло вылиться в большую трагедию…»

Далее. «Войска из города вывел Язов Д.Т. Он принял по этому поводу вечером 20 августа решение, о чем я знаю, а 21 августа утром объявил его и отдал соответствующим командирам необходимые распоряжения. Мало того, при мне в 7 часов утра говорил с Лужковым и сказал, что окажет помощь в расчистке улиц от завалов».

Продолжая цитировать выдержки из моих показаний того времени и подтверждая их сегодня, обращаю внимание суда на такие слова (т. 102, л. д. 46): «Никто и не думал об ущемлении демократии и благополучия народа. Решением ГКЧП создавались условия для поддержания порядка и пресечения возможных действий преступных лиц и организаций.

Введение чрезвычайного положения в столице предусматривало охрану важнейших объектов от возможных их погромов. В том числе: танковая рота МВО охраняла радио России, которое передавало указы Президента России и другую информацию в его интересах; танковая рота МВО и батальон десантников охраняли дом Верховного Совета России; батальон прибыл также на охрану Моссовета, но Лужков сказал, что он не нужен, и командующий МВО его убрал.

Не менее примечательно, что с танка МВО выступал Президент России Ельцин (а затем он же, не имея никаких на то прав, незаконно отстранил почему-то командующего МВО Калинина Н.В. от занимаемой должности. Это мог сделать только Президент СССР, но последний не поправил Ельцина. Побоялся. А ведь обязан был это сделать)». Конец цитаты.

Продолжение (л. д. 93): «На совещание, которое проводилось Ачаловым и Агеевым в Генеральном штабе, я попал по рекомендации министра обороны с целью изучения обстановки в Москве. Агеев сообщил, что в районе Смоленской площади, гостиницы „Украина“ и в других пунктах города отмечены выстрелы из боевого оружия, что это представляет общественную опасность. Отмечено было, что таких вооруженных боевиков много и в Белом доме и что их надо изолировать и разоружить в первую очередь.

Об этих вооруженных людях говорил и генерал Лебедь, это же подтверждал позже офицер КГБ от Плеханова, который также ходил в Белый дом.

Кроме того, на совещании говорилось, что в Белом доме усиленно ходят слухи о том, что будет штурм, что готовится этот штурм Белого дома».

«Инициатива по взвинчиванию обстановки исходила именно из этого дома. Кому-то это было крайне необходимо. В этих же целях подогревалось и руководство России, которому внушалось, что будет штурм, что их жизням грозит опасность, а вместе с этим нависла якобы опасность вообще над демократией, над государственным строем, Конституцией и прогрессом. На совещании говорилось, что в КГБ имеется отряд, который способен всех незаконно вооруженных гражданских лиц изолировать»…

«Если будут разоружены боевики, то открывается возможность и создаются необходимые условия для встречи руководства. Фактически же все это был пустой разговор. Почему? Я у Ачалова спрашиваю: „Мне непонятно, о каких действиях может идти речь, о каком проникновении в Белый дом можно говорить, когда это здание охраняется десантниками? Как можно даже ставить этот вопрос, если в Белый дом спокойно ходят генералы Воздушно-десантных войск (имеется в виду Лебедь)? Так о каком действии может идти речь?“» (л. д. 95)…