Непозволительно отважный (ЛП)

- Он придёт. Из-за этого он будет донимать меня всю мою жизнь, Люси, действительно смешно. Но он придёт. Он будет здесь в половину девятого. Если в его университете узнают об этом деле или мы его заложим, то он меня убьёт. Это он сказал слово в слово.

- Супер, - пропищала я запуганно. - Я ничего никому не скажу. Обещаю.

- Скажи это не мне, скажи ему. Ты ещё повеселишься с ним. - Теперь старомодные вещи совсем не подходили к мужчине, чей грозный образ засел у меня в голове - образ взбешённого, мускулистого турка с побритым наголо черепом и тёмной щетиной, который натравит на меня весь свой клан, если что-то пойдёт не так, как он себе это представлял.

- Тогда я пойду сейчас подготавливать Леандера, - объявила я. - Одна.

- Подготавливать? Что ты собираешься так уж сильно подготавливать?

- Вот это я не могу тебе сказать, - повторила я снова свою старую, заезженную шарманку. - Пожалуйста, не мешай мне.

- Знаешь что, Люси? Когда здесь всё закончиться, ищи себе другого раба. Понятно? Меня даже не смей тревожить, - набросился на меня Сердан.

Я ничего не ответила, а отступила, ссутулившись, в тёмный коридор, где мне пришлось остановиться на мгновение, потому что от чистого страха, надежды и неопределённости у меня почти потемнело в глазах. Если то, что я придумала, не сработает, то мы попадёмся. Тогда случиться катастрофа.

Я считала возможным, что существовала специальная труппа охранников только для таких случаев. Которая заботилась о том, чтобы все участники сошли с ума, кто раньше, кот позже, как только почувствуют то, чего не могут видеть и слышать. Или же они не выдерживали такой опыт и становились сумасшедшими. Сами по себе.

Как бы там ни было - этому нельзя случиться. Сердан, его двоюродный брат и я должны выйти целыми из этой неразберихи. Но прежде всего Леандер должен выйти из этого целым и невредимым.

Глава 15

.

Французский пациент

Когда мы увидели, как появилась тёмная, высокая тень с чемоданчиком в руке на углу улицы, а Седан звучно сглотнул, то мне внезапно захотелось сбежать домой, к маме и папе, и сделать вид, будто в моей комнате никогда не было охранника. Но Бюлент так быстро промаршировал к нам, что больше не осталась времени сбежать. Я редко боялась других людей, в последний раз такое случилось, когда я думала, что кто-то хочет меня изнасиловать - но тип за моей спиной был Леандером.

Теперь, возможно в первый раз, мужчина представлял для меня опасность, если ситуация выйдет из-под контроля. Может быть, некоторые люди становились не сумасшедшими, а применяли насилие, когда что-то чувствовали, чего не должно было быть? И всех вокруг себя убивали? Так возникала массовая резня?

- Привет Бюлент.

- Это она? Твоя ... подружка? - Нерешительно я подняла взгляд - и не могла предотвратить то, что от облегчения улыбнулась. Нет, он был вовсе не мускулист, никакой тёмной щетины, никакой жестокой физиономии, а мужчина, который мог бы быть папиным турецким братом.

Тощий, пуговицы застёгнуты до самого подбородка, а также тонкие, точно подстриженные усики и очки, которые так сильно отсвечивали, что я не могла разглядеть его глаз. Но я была уверенна в том, что они смотрели на меня не угрожающе, а скорее в отчаяние, но к этому я достаточно хорошо привыкла дома. Это почти больше ничего для меня не значило.

- Она, - ответил Сердан коротко, прежде чем я смогла что-то сказать, и послушно закрыла снова свой рот.

Будет лучше, если я буду по возможности долго удерживать его и прикинусь послушной, ответственной девочкой, которая хочет помочь бедной, нелегальной душе.

Сердан прошёл вперёд и предупреждающе приложил палец к губам, но Бюлент так осторожно ступал за нами, что я иногда опасалась, что того уже больше там нет. Только когда мы стояли в проходе перед раздевалкой, я прервала мой обед молчания - но лишь после того, как обаятельно ему улыбнулась.

- Прежде всего, большое спасибо, что ты помогаешь нам. - Бюлент только прокашлялся, что я восприняла, как приглашение говорить дальше. Он чувствовал себя неловко, я это видела, и мне нельзя было дать ему время всё обдумать. Не то он развернётся и бросит нас.

- Тебе нужно будет обследовать его в темноте. Он боится, что его узнают. Сильно боится. Речь идёт о его жизни. Убийство ради чести. - Я понизила свой голос, а взглядом заговорщически впилась в его. Ну, по крайней мере, я предполагала, что там находятся его глаза. Его горло дёрнулось.

- В темноте? Но как ...?

- Обследование ведь прежде всего зависит от осязания, не так ли? - Или нет? Я бросила долгий взгляд на его руки - длинные, тонкие пальцы, прекрасно ухоженные. - И как я слышала, ты в этом очень талантлив. Ну, тот, из кого однажды выйдет кто-то значительный. Так сказал Сердан.

Не веря, Бюлент уставился на Сердана, который покраснел и шаркал правой ногой, но ни одной секунды не смотрел в лицо своего двоюродного брата.

- Для тебя это ведь детская игра, обследовать больного в темноте, не так ли? - попыталась я дальше.