Непозволительные удовольствия (СИ)

Танцы, а вечерами бесцельное передвижение по квартире, сопровождала тяжесть в грудной клетке; при редкой возможности уловить взгляд светлых блестящих глаз на себе организм испытывал ноющую боль, заземляющую и приводившую меня в странное живое состояние. Вдруг особенно остро я ощущал широкое пространство студии, ограниченное стенами, тяжесть потолка, осознавал, что танцуем мы на метрах пяти от твёрдого асфальта под окнами на отёкших ватных ногах, а при взгляде на зеркальное отражение напротив улавливал пугающую глубину так, что перед глазами темнело. На душе делалось пусто, а впереди у самых зеркал стояла стройная милая Мишель, невзначай подарившая мне один взгляд, и её присутствие уже начинало казаться естественно привычным и необходимым в моей жизни.

Постепенно приходило смирение. Думать о ней становилось немного легче, и я уже осознавал, что добровольно отдаю себя в рабство мыслям о Мишель как о главной причине не только моего душевного беспокойства, но и восхищения. Я привык видеть её сильной и морально собранной, упорствующей в работе и требовательной, а зная её жизненную ситуацию, становилось очевидно, что она несёт своё бремя достойно, как бы не было трудно. И даже в редкие моменты уязвимости при взгляде на меня хореограф оставалась непоколебимой, хоть и будучи отрезвлённой мерзким поведением бабника. Девушка сторонилась меня, старалась избегать любого телесного контакта во время тренировок и боязливо озиралась после их окончания, не желая сталкиваться со мной лицом к лицу наедине. А я ни за что не собирался этого делать…

Маленький ребёнок оставался большой проблемой, как и нежелательные чувства. Я однозначно ничего не собирался предпринимать, ощущая как органы ноюще тлеют изнутри, стоит мне только уловить знакомый образ. Стараться реабилитироваться в её глазах, взращивать свои и женские надежды, когда между нами всегда будет стоять её дочка. Я не смог пойти бы на это и под пушечным выстрелом… Такая ответственность уготовлена не для меня.

- Блондин, на тебя смотреть больно! Ты всё портишь! - Джастин крепко сжал пальцами моё плечо, вырывая из заученной автоматической хореографии и тягостных размышлений. - Соберись уже, а то как пюре, размазанное по тарелке! Выглядишь невкусно…

Как и обещал, я не агрессировал, и это даже не составляло мне большого труда. Сложно провоцировать на злость “размазанное по тарелке пюре”.

- Кого ты там имел опять всю ночь до смерти? До своей собственной!

- Никого.

Весь коллектив видел и знал о наших теперь напряжённых отношениях с хореографом, как и об очевидном легкомысленном флирте в недалеком прошлом, наверняка увенчавшимся концовкой моего излюбленного сценария. Ведь так и было. Никто не смел подавать виду и хоть как-то открыто осуждать девушку, и только Джастин охотно пихал меня в её объятия, а как только понял, что я больше не состоятелен в качестве её возлюбленного, начал воздействовать на Карлоса. Мы оба справились бы и без капитана команды стриптизёров в любовных делах, но Джастин считал своим долгом обеспечить Мишель эмоциональную занятость и отвлечь от любых серьёзных мыслей о выигрыше. Пока девушка погружена в душевные переживания, принятые решения ускользнут мимо её невнимательного взора.

И хоть я знал, что нас взаимно друг к другу тянет, на место нездорового наслаждения заступила провоцирующая невыносимый сердечный ритм тревога, унять которую никак не удавалось, как и Карлос упорно стремился занять моё место в сердце хореографа. Он осторожно и едва заметно для Мишель шёл к этому с самого первого дня - спокойный, рассудительный, мужественный, надёжный - и теперь у него были все шансы заполучить её доверие. Карлос и детей не боялся, и был готов к серьёзным отношениям, а в стриптизе оказался лишь чтобы помочь родителям с тяжелым материальным положением. Это похоже на саму Мишель, и это благородно. На месте здравомыслящей матери-одиночки я бы не упустил такого шанса, поэтому я бы точно понял интерес хореографа к благородному красавчику-мулату. Я бы понял…

Но он активизировался так некстати! В реалиях жизни - я скотина, которой лучше к Мишель не приближаться, но в мыслях… Там я способен извиниться достойно, предложить ей попробовать общение, и… Любить хореографа? И хоть это был для меня роскошный, непозволительный риск, я опрометчиво продолжал фантазировать о ней, а про ребёнка и думать забыл. В мыслях девушка стала моей.