Неправедные (СИ)

— Иди сюда, — позвал Лохматого. Но он снова замотал гривой отрицательно.

— Да иди уже!

Пацаны тоже повскидывали камеры. Всем хотелось зрелищ, даже Лохматого стали выпихивать с дивана со словами, что я понтуюсь и сам от него сбегу.

Но он всё сопротивлялся и психовал. В итоге просто послал всех и сбежал вообще куда-то. Но Леська не унималась.

— Хорошо! — снова завопила она. — Раз уж Ванечка у нас такой несмелый… Моё желание ведь ещё в силе? Ты же, Серёженька, слов на ветер не бросаешь, верно?! — разъярённая, она, кажется, едва не плакала. — Стой тогда на месте!

И подскочила с кресла, чтобы всё-таки харкнуть в меня. Но, как только я глаза инстинктивно закрыл, до меня долетела не её слюна, а сама Леська, вся. С губами и руками. Засосала меня жадно, впечаталась всем телом.

А потом мы оказались в коридоре. А потом всё в той же комнате с низкой люстрой.

А потом я пришёл в себя.

Леська была уже наполовину раздета.

— Стой, — остановил я её проворные ручки.

— Что такое, Серёж?

— Мне домой пора.

— Ты чё, ты прикалываешься?

— Я не блефовал, Лесь, я назад не принимаю…

Глава 9

Марина

Я очень удивилась, когда вернувшись, не обнаружила Ваньку дома. Да, было ещё не поздно, но он никогда раньше нигде не задерживался без предупреждения. Даже когда мы жили в Москве. Единственное, где он мог остаться, это у друга, Ромки, соседа из последнего подъезда, но теперь даже этот подъезд находился аж в десятках километров отсюда…

Так, куда мог подеваться Ванька, тем более, в такую погоду?..

В итоге, так и не дождавшись от сына ответа, я решила поискать его самостоятельно. Просто прогуляться по посёлку (благо он небольшой), поспрашивать, может, кто-то его видел…

Нарядившись в огромный полиэтиленовый дождевик и резиновые сапоги, я взяла Герду, застегнула на ней шлейку, зацепила поводком, и мы отправились под ливень.

Уже в процессе я поняла, что моя идея не фонтан. Из-за разгулявшейся стихии народу на улице совсем не было, а единственный встречный прохожий так спешил скорее под крышу и в тепло, что, кажется, даже не дослушав меня, отрицательно качнул головой и побежал дальше.

Обогнув рябящий в отдалённом свете фонарей пруд, я наконец вывела собаку из грязи на асфальтированную дорожку, соединившую главную поселковую улицу и школу, и свернула в сторону многоквартирных домов.

Было очень темно. Освещение, хоть и работало, но его явно не хватало для комфортного обзора, поэтому я не сразу заметила фигуру, притаившуюся у одного из подъездов.

Вернее, я бы и не заметила, если бы не услышала знакомое мне небрежное «Драсти»

Я вздрогнула. Обернулась. И тотчас же узнала силуэт Серёжи.

Он стоял под козырьком. Снова без зонта, лишь в капюшоне от рубашки. Видно, не спешил выходить под дождь. Руки по карманам. Слегка задрав голову, он смотрел прямо на нас с Гердой.

Я на мгновение застыла, совершенно не соображая, как мне дальше действовать. Задержаться? Но зачем? Вернее, почему я должна это делать? Ведь мы с ним едва знакомы… Просто поздороваться и прошуршать мимо?..

Но, не дав мне времени на раздумья, парень уже сам направлялся в мою сторону.

— Здрасти, — повторил он, оказавшись рядом и улыбнувшись мне так тепло, что я на время онемела. — Привет, собакин! — И, искренне радуясь, стал трепать подбежавшую обнюхать его Герду.

— Ты промокнешь, — придя наконец в чувства, сказала я.

— Ну и что? — Он снова задрал подбородок. — Никогда не понимал, почему все так боятся промокнуть. Это же не навсегда, правда? Или, вы думаете, больше не высохнете никогда?

Он кивнул на мой плащ, и я вспомнила, в каком отвратительном, квадратно-угловатом виде перед ним предстала. Это смутило, но, в то же время, чуть-чуть взбодрило меня.

— Ты же тоже в капюшоне? — в ответ поддела я. — В трикотажном, хорошо, но ты же зачем-то надел его?

— А это другое, — выдохнул он, начав наше неспешное движение в сторону центра. — Капюшон и наушники — это не от дождя защита.

— Ты стоял под крышей, — не сдавалась я.

— Я только что спустился.

Он бросил на меня довольно убедительный взгляд. Но мне почему-то хотелось с ним спорить.

— А от чего тогда? — спросила, почти уверенная, что он не поймёт, о чём я снова.

Но он дёрнул плечом.

— От враждебности окружающего мира, — проговорил абсолютно безразличным тоном, словно с листа прочитал.

— А мир что, враждебен? — усмехнулась я.

Он опять кивнул.

И опять посмотрел на меня серьёзно.

Меня уже веселило наше общение. Его мальчишеская запальчивость, безапелляционный тон. Моё состояние рядом с ним. Хотя, это умиляло скорее. Или восхищало даже. С ним было как-то странно… легко, прикольно.

— Тогда почему ты не прячешься дома?

— Дом — это вообще эпицентр… Снимите этот пакет!

Я опять едва не подпрыгнула от неожиданности. Серёжа начал выпутывать меня из дождевика.

— Снимайте! — настойчиво повторил он. — Собака ваша без пакета, я без пакета, не отрывайтесь от коллектива!

— Ты что, хочешь, чтобы я тоже мокла?! — только и успела возразить я, как вдруг оказалась под ливнем в одном лишь домашнем спортивном костюме.