Неправильная

— Что все это значит? — серьезно спросила, не обращая внимания на ее столь необычный восторг.

— Это значит, что нечего женщинам быть там, где должны разбираться мужчины, — проговорила она и подошла ко мне. — Ты вошла в силу, но еще не набралась опыта, — взяла меня за руки.

Только с усилием и призывом хладнокровия я не противилась этому жесту.

— Ох, Александрин, я понимаю твою злость и то, как ты обижена на всех, но это не поможет тебе, — глядя мне в глаза, произнесла она. — Чувства всегда мешают. Уж мне-то можешь поверить.

Я не знала, что ей ответить. С одной стороны, она права. С другой, просто так прощать и спускать сделанное ими, я не собиралась.

Армелия отпустила мои руки и, отступив на несколько шагов, отвернулась.

— Я не стану рассказывать о своей жизни, — проговорила она тихим голосом. — Чужие трудности всегда кажутся легче. Но это не значит, что я никогда не ошибалась. Я, как и любой другой человек, совершала неверные шаги. Вот только спрос с меня больший, — ноты грусти пробирали, но я старалась отгородиться от этого.

Она отошла к окну, все так же, не глядя на меня.

— Я увидела в тебе силы Хранительницы Рода в первую же нашу встречу, но они спали. Долго думала, говорить ли о них твоим родителям. Не сказала. Ведь такая маленькая девочка должна была узнать счастье детства, которого когда-то лишили меня, — она обернулась всего на мгновенье, но я успела увидеть слезы, бегущие по ее щекам. — Это был шанс переложить ответственность на тебя, которым я не воспользовалась, — еле слышно, прошептала Армелия.

Было ли мне ее жалко? Не могла понять.

— Когда ты жила у меня, я все больше считала свое решение верным. Такая маленькая, жизнерадостная, непосредственная… мне было жалко ломать твою жизнь. Мне было жалко тебя, Александрин, — она повернулась. — И знаешь, именно это стало моей ошибкой. Я позволила себе решать за Высшие Силы, которые дали тебе этот дар. Поставила свои чувства во главу решения.

Но Армелия не сожалела об этом. Она винила себя за неверный выбор, но не сожалела о нем.

— Когда твои силы проснулись, и герцог-целитель узнал об этом, — напомнила она тот случай с матушкой, — я наврала ему, сказав, что ты станешь Хранительницей после моего ухода. А тебе предоставила выбор.

Она замолчала. Вновь отвернулась к окну и вытерла слезы.

— Но выбора не было, Александрин. Прости меня, за этот обман. Я хотела, чтобы у тебя была иная жизнь. Искренне желала этого, но обманулась.

Наверное, я должна была проникнуться. Понять. Простить. Но не могла! Будто чувства заморожены.

— Ты сильнее меня, — продолжала она. — Намного. Никогда не имела привязанностей, ко всему относилась с легкостью, ни о чем не жалела. Может быть, в этом и есть моя заслуга, но не стану так утверждать. Я, воспитанная с детства, как Хранительница Рода Целителей, всегда стремилась к тому, чего меня лишили — любви, чувствам. Это был бунт. А случай с тобой — лишь его продолжение. Я неосознанно делала вызов Высшим Силам. И знаешь, мне повезло, что с начала моего служения Роду в стране не было войн. Я бы не справилась.

Что ж, немного ее мотивы стали понятны. Но главного она мне так и не рассказала.

— Армелия, — голос был холоден и неэмоционален, — мне кажется, что ты тянешь время. Давай, ты расскажешь о событиях прошлого времени потом, а сейчас объясни, почему я здесь и что, вообще, происходит?

Она сделала несколько глубоких вдохов.

— Раймунд узнал о ваших планах и решил все сделать по-своему, — пояснила Армелия.

— И ты, конечно, не знаешь, что он задумал? — с иронией спросила я.

— Знаю, — вопреки моим ожиданиям, ответила она. — Они хотят лишить Дамиана и артефакт сил, отдав их источнику.

— И что же раньше мешало это сделать? — недоверчиво уточнила я.

— Глупость. Человеческая глупость, — с грустью ответила она. — Кто бы мог подумать, что чувства приносят столько проблем? Я рада, что моя дочь настолько любима, но мне горько от цены этой любви, — вроде говорила она искренне, но я могла ей верить.

Даже не потому, что Армелия говорила неправду, вполне возможно, она не врала. Но правда была лишь ее. Не моя. Я видела все с другой стороны. С той, где не было любви. Только предательство.

Где-то в глубине души я понимала Армелию, но принимать этого не хотела. Быть может, это неправильно, но ведь и я правильной была весьма редко.

— Скажи мне, зачем нужно было выдавать меня замуж за Дамиана? — задала я главный вопрос, что интересовал меня.

— Таков был ответ на один вопрос, — вздохнула она. — Да, я тоже потратила свой вопрос. Ко мне даже были милосердны, — с каким-то сарказмом рассказывала она, — позволили задать несколько уточняющих вопросов.

— Как удобно вы все оправдываетесь, — пробормотала я, но Армелия услышала.

— Не веришь? — с вызовом спросила она. — Хочешь задать свой вопрос?

Я, честно, задумалась над этим предложением, но не нашла в себе вопросов, претендующих на приоритет. Кто знал, вдруг это все же не сказка, а я потрачу свой шанс на ерунду? Не стоило шутить с этим. Вот будет действительно важная дилемма — тогда обязательно испробую загадочную сказку.

И потому я лишь покачала головой.