Неправильная

– Нет. Так не пойдет. Если ты говоришь, что охрана будет достойная, то я тоже могу поехать, почему нет? Тогда мы будем в равном положении… Или ты что-то от меня скрываешь? – уверенно отчеканила я, тем не менее лицо Моргана оставалось непоколебимым, тем самым заставляя, скрипя зубами, использовать скрытое оружие: – Послушай… Мне показалось, что мы начали достигать согласия, и, знаешь, совершенно не хочется сейчас обнулять все и возвращаться в самое начало наших и без того не простых отношений. Поэтому, если тебе есть, что скрывать, скажи, пока не поздно. Но если нет… Позволь мне быть рядом и не заставляй прятаться за семью замками.

– Это повышенная мера предосторожности, Настя, – словно отдавая военный приказ, на одном дыхании выпалил Пол, прежде чем заглянуть мне в глаза. Не знаю, что он увидел там, но тут же, тяжело сглотнув, отвернулся в сторону и сказал почти невероятные для наших взаимоотношений вещи: – Черт… Тебе нечего делать у меня на работе, но если есть желание, можешь съездить со мной в больницу к Анне. Там сейчас Карина с Костей. К тому же там можно сдать на гормоны…

Как бы я не пыталась, мне не удалось дослушать речь Моргана. Руки сами потянулись к его шее, а из горла вырвался какой-то невменяемый писк пятилетнего ребенка, которому подарили желанный подарок. И это не была косметика, телефон или даже машина. Эта было нечто нематериальное, что нельзя купить, но можно подарить: надежда, доверие и уступки.

– Тише, тише… – притворно недовольно возмутился мужчине, тем не менее сжал меня так крепко, что, при всем желании, я бы не смогла вырваться из его хватки. Но я и не собиралась. Мне хотелось прижаться к нему всем телом, залезть под кожу, ощутить запах и растворится в нем. Раз и навсегда. – После больницы ты вернешься обратно и проведешь день с Джиной.

– Зато я буду знать, что ты на самом деле в безопасности, а не обманываешь и успокаиваешь меня. – тихо выдохнула я, понимая, как тяжело будет расцепить объятья, из которых ты питаешь жизнь. Когда это произошло? Что случилось с маленькой девочкой Настей, которая боялась поднимать взгляд на грозного господина Моргана?

Не успела я дать ответ на свой риторический вопрос, как Пол сам слегка отстранился, чтобы заглянуть мне в глаза. Признаться, ему удалось смутить меня своей явной озадаченностью.

– Ты на самом деле волнуешься о моей безопасности? – с долькой явного сомнения прошептал он и, когда я непроизвольно насупилась, провел ладонью по моей шее, словно лучше меня зная, как это успокаивает. – Куколка, на твоем месте я бы лично подсунул взрывчатку мне под машину. Серьезно! Одни плюсы. Исчезнет разом моральный урод и появятся миллионы как компенсация.

– Ты прав, так и будет. – лютая злость на Пола, что посмел даже подумать о чем-то подобном, окатила лавиной реальности. Сделав шаг назад, я отвернулась к стеклянному столику и, проведя пальцем по мраморной балерине на нем, тихо прошептала: – Ты сделал мне больно, и с этим тяжко, но возможно жить. Как-то я задумывалась, что будет, если тебя не станет? Исчезнут ли мои проблемы? Сотрется ли прошлое? Нет. В любом варианте реальности оно будет прежним. И у меня есть выбор: греть обиду либо жить настоящим… – набрав полные легкие воздуха, я повернулась к мужчине и, с трудом сдерживая порыв закрыть глаза, выдохнула: – Я бы могла жить настоящим без тебя, но… отчетливо понимаю, что не хочу этого. Мне нравится Морган, которого я вижу сейчас. Люди не меняются, нет. Они лишь обнажают те качества, что всегда теплились внутри их, а также ущемляют другие, темные…

– Думаешь, я стал лучше? – недоверчиво спросил Морган и, несогласно хмыкнув, тут же с горечью добавил: – Не тешь себя лживыми надеждами. Мы оба знаем правду.

– Ты не стал лучше, – вконец осмелев и сделав шаг к мужчине, я опустила руку на его грудь и тихо прошептала: – Ты только позволил мне узнать другую свою грань. И, черт побери, я ничего не могу поделать – она безумно мне нравится…

– Ох, Настя… Ты сводишь меня с ума, – внезапно, после утробного рыка, Пол сделал шаг ко мне и, заключив в крепкие объятья, подарил безумный поцелуй, полный чувств и эмоций. Скрытых, невысказанных, разрывающих изнутри. Его губы скользнули по подбородку, оставляя мягкий след, и, лишь проведя дорожку по шее, уперлись в ложбинку, слегка покалывая острой щетиной. – Знаю, тебе неприятно будет это слышать и совсем не хочется знать, но я люблю тебя, куколка. Так сильно, что меня самого это пугает.

Тело пронзила странная судорога, заставляя одеревенеть и замереть на месте. Мысли разбежались, легкие начали жечь, а легкая дрожь в пальцах заставляла нервно бить мужчину по лацканам пиджака. Я должна была что-то ответить. Должна. Мне было что сказать, но… Я боялась этих слов, как огня. Они сжигали все преграды, заставляли миг вокруг отступить и затаиться. Теперь не было секретов.

Готова ли была я?

– Мне… Мне совсем не неприятно это слышать… – совсем не отвечая за себя, прошептала почти беззвучно. – Пол, я просто… Мне нужно… Ты же понимаешь?