Неправильная

– Во всех, – коротко отозвался Августин.

– Моя одежда находится под его высочественным задом, – я обвинительно показала пальцем на принца.

А нечего таким непонятливым быть! На вопросы он не отвечал, шумел с раннего утра, на вещах моих сидел и даже не подумал, что мне нужно одеться, раз я встала.

– Александрин, думай, о ком и при ком ты говоришь!

– Хорошо, – покладисто согласилась с ним, – больше так говорить не буду. При тебе. Но мне, и правда, надо одеться. Или мы придворных ждём? – я вопросительно посмотрела на принца.

Кажется мне, что он только понял, чего же от него хотят добиться. Да, утро вышло на удивление тугомыслящее.

Облачившись в своё изрядно помятое платье, я неодобрительно посмотрела на обернувшегося принца. Братишка так вообще не отворачивался. А зачем, если он как целитель и не такое видел. А меня-то так тем более.

– Так, а теперь честно, – я сделала ударение на последнем слове, – что у меня на голове?

Его Высочество, видимо, ожидал другого вопроса, потому как почти незаметно выдохнул. Что же такого произошло ночью, о чём он не хотел рассказывать? Или просто не желал признаваться, где моё бельё? Но это был не первостепенный вопрос. А вот зеркало… Странно, что в спальне принца его не было. Такой красавчик непременно обязан собой любоваться. Но даже если я и ошибалась, как же Его Высочество справлялся с копной темных волос на своей голове?

– Нормально все, Александрин, – Августин встал с кресла, – а теперь пойдём, пока дворец спит. Тебя не должны видеть.

– А если увидят, то пусть я буду хотя бы причёсанная, – возразила ему и направилась к неприметной двери, дабы посетить туалетную комнату.

И не ошиблась. Зеркало там было. Большое такое – на всю стену. Ну понятно, такое высокое и широкое тело непросто вместить в маленькое отражение. Как вживую представила принца Раймунда, принимающего разные позы, чтобы выбрать из них самую-самую. Тихо хихикнув, стала приводить себя в порядок.

Мои светлые, золотистые волосы были прилично растрёпаны, голубые красивые глазки заспаны, а очерченные губки срочно нуждались в увлажняющем зелье. Естественно, в купальне принца не имелось всех нужных мне средств. Но и с тем, что было, я смогла почувствовать себя прекрасно. Да и дар мой не дремал, просто в косметических вопросах он работал очень медленно. Все это позволяло мне без проблем проскочить до своих апартаментов. Оставалось надеяться, братишка меня проводит, во дворце я было всего-то второй раз и даже не представляла, в которой из его частей находилась.

Кстати, после первого пребывания здесь меня как раз таки сослали в монастырь.

***

Мне очень хотелось обратно в спальню принца! Там я могла хотя бы полежать нормально. О, Одноликий, я уже и забыла, что такое жизнь аристократки. Это постоянная суета на пустом месте.

Августин, после того, как я все же соизволила собраться, проводил в апартаменты, выделенные мне, отличавшиеся от предыдущих лишь размером и цветами обстановки. Сам он вернулся к Его Высочеству, шепнув на прощание, что очень скучал по мне. Жанна, которая спала на одном из диванчиков в гостиной, так и не проснулась.

И вот, когда я растянулась на прохладной постели, пришли они: мои родственницы. Ведь до завтрака (о, ужас!), оставалось всего лишь два часа, а меня непременно надо было просветить насчёт столичной моды и последних сплетен. Учитывая, что монастырь находился всего в двух магических переходах от столицы, в просвещении я не нуждалась. Благо, ссылали девушек туда чуть ли не через день. Обо всем этом и сообщила ввалившимся в мою спальню.

Но леди, в количестве шести персон, не слышали меня. Позвав горничных, среди которых затесалась и Жанна, родственницы раздали указания, какие процедуры необходимо выполнить, и как именно это делать. И почему мне казалось, что они пытались нащупать грань моего терпения? Наверное, я просто понимала, насколько целительницы злопамятны. Не зря же сюда пришла кузина, муж которой был третьим, и последним, кто пытался лишить меня девичьей чести. А потом сам в этом признался своей благоверной. Бестолочь! Ведь это именно он виноват в моей ссылке. Соблазнил, воспользовался, ещё и недовольным остался, когда я рассмеялась, почувствовав действие самоизлечения. А потом ещё и жене на это пожаловался!

А Агата глазками сверкала, будто бы не пять лет назад все произошло. Теперь я и близко к её Фредерику не подошла бы, слышала, что он пузо беременное отрастил. Благоверная, видимо, старалась таким образом снизить его потенцию. Что по слухам, привозимым в монастырь, совершенно не помогло.

– Ах, Александрин, – радостно щебетала Абель, ещё одна моя кузина, – как хорошо, что дядюшка решил тебя вернуть – это о моём отце. – Я так переживала о твоей судьбе.

Можно подумать, что Абель неискренна, но это не так. Просто в ней странным образом доминировали сострадание, сопереживание, сочувствие – сердобольная была она чересчур. В тоску могла вогнать самых оптимистичных личностей. Но как целитель чрезвычайно дотошная, вылечивала даже то, что только думало заболеть в далёком будущем. В общем, Абель – моя противоположность.