Неправильная любовь

Он открывает рот, чтобы что-то сказать, но ничего не произносит. Скорее всего, он ожидал, что я расскажу ему, как искала наслаждение, как видела его во сне каждую ночь, чувствовала его губы и слышала его голос. Но это лишнее сейчас. Это помешает, не знаю кому, но я не имею права говорить ему правду.

Его глаза приобретают холодный оттенок лазурного моря, и он резко вытаскивает свою руку из-под меня, а я падаю в кресло, ударяясь подбородком. Он без слов встает и пересаживается в свое кресло.

Мне больно, кстати, идиот!

Обиделся. Да, я сильно задела его самолюбие, но ведь это, черт возьми, правильно. Я пытаюсь поступать правильно, хотя на глаза наворачиваются слезы, и я отворачиваюсь, сажусь в кресле, поднимая спинку.

В моих ушах играет музыка, но она не помогает мне избавиться от чувства вины, и я бросаю взгляд на Эрика, читающего журнал. Он злится, это можно определить по его ходящим желвакам и быстрому дыханию.

А чего он ожидал? Что теперь, зная все обстоятельства, я спокойно буду трахаться с ним? Да, я этого до идиотизма хочу, но могу ли я? А если Мел узнает? Она не простит мне этого никогда! Я потеряю ее. Я потеряю последнего человека в своей жизни. Я потеряю смысл, рухнет все. А разве оно уже не рухнуло? Ведь я всегда делала в жизни то, что хотела. Всегда! А тут противоречу сама себе и иду против своих желаний. Да почему нет-то?!

К черту все!

Я отстегиваю ремень безопасности, вырываю из ушей наушники, вешаю на плечо и резко встаю. В два шага дохожу до Эрика, даже не поднимающего голову от журнала, словно меня нет. И кстати, у него опять журнал перевернут.

Я вырываю у него чтиво и отбрасываю его. Он поднимает голову, а я дышу так поверхностно, что боюсь задохнуться.

– Что тебе? – холодно спрашивает он, закипая еще сильнее.

– Ты больной! Ты сумасшедший! Я ненавижу тебя, понял? Зачем тебе это все? Ты не можешь найти себе любовницу или что-то вроде? Почему я? Именно я? Почему ты так злишься? Ты хоть понимаешь, какие будут последствия? – я пытаюсь не кричать, и все это вырывается из моего рта громким и яростным шепотом. – Нет. Ты не думаешь ни о чем, кроме своей похоти, извращенный кобель. Ты думаешь только о себе. Ненавижу тебя, придурок, потому что хочу трахнуть. Потому что ты… да пошел ты со своими словами и нежностью, со своими заверениями о тайне. Да, миллион раз да, я вспоминала тебя и за это тоже ненавижу, и твой член слишком идеальный ненавижу, и вот эти глаза… все ненавижу. Эгоист недотраханный, – я говорю последнее слово шокированному Эрику и гордо разворачиваюсь, иду к своему креслу и зло плюхаюсь в него, складывая руки на груди.

Во мне бьется такой сильный адреналин, что я не могу контролировать его. Это невыносимо, это не похоже на меня. Я повелась на эмоции. Он заставил меня! Чертов урод! Ненавижу!

Я вижу боковым зрением, как Эрик поднимается со своего кресла, и отворачиваюсь, не желая даже смотреть на него.

Он хватает меня за локоть и поднимает на ноги, и я чуть не падаю от такой резкости и грубости.

– Отвали ты от меня, – я ударяю его по груди, но он перехватывает мои запястья одной рукой, а другую запускает в волосы, заставляя поднять голову на него.

– Ты мегера. Думаешь, я не размышлял об этом? Думаешь, не сопротивлялся? Да все время я только и делаю, что борюсь с собственными желаниями. Но я не могу так больше, понимаешь? Я устал, устал от всего. А ты… ты наглая дьяволица, которая не отпускает мои мысли. И я тоже ненавижу тебя, ненавижу до такой степени, что хочу закинуть на плечо и сбросить с самолета, потому что от вечного стояка хочу трахнуть. Хочу раздвинуть твои ноги и трахать тебя, хочу целовать и обнимать, хочу этого, хочу всю тебя. Хочу вспомнить твой вкус, хочу снова побывать в той ночи. И я смирился с этими желаниями, решив плыть по течению. Но хватит, с меня довольно. Ты то соблазняешь меня, то отталкиваешь. Пора принять решение, Хлои, я уже вышел из того возраста, когда такие игры заводят. Они раздражают, а вот когда ты отпускаешь свой ненужный контроль, то я вижу тебя. Полностью вижу тебя, и я знаю тебя, как себя. Мы были не знакомы тогда, но я словно знал тебя много лет. Реши, черт тебя побери, реши, а не играй со мной. Я обещаю, что нам будет замечательно вместе, я готов дать тебе все, что ты захочешь. Только хватит меня изводить, – яростно шепчет он мне в лицо, одновременно встряхивая меня.

– Я не знаю… я боюсь, Эрик, боюсь последствий, – признаюсь я, ощущая предательские слезы, собирающиеся в глазах, и смаргиваю их, отводя взгляд от его лица.

– О, малыш, верь мне, все будет хорошо, – он притягивает меня к своей груди и целует в волосы. – Это мои обязательства все сделать так, чтобы ты ни о чем не переживала. И я сделаю.

– Я не хочу, чтобы Мел знала. Когда приедет Соня, то мы все прекратим, навсегда прекратим. Пару ночей, и не более, – перечисляю я условия, а он крепче сжимает меня в своих руках.

– Ты прекратишь свое сопротивление. Ты будешь той, кого я запомнил в ту ночь. Ты будешь настоящей. Настоящей для меня, – отвечает он и отодвигает меня на расстояние вытянутой руки.