Неправильная Сайко Аймара (СИ)

Я хотела кивнуть, но застыла, во все глаза уставившись за его плечо. Теперь ровно за границей круга начинался туман. Он был очень плотным, молочно-белым, и через него было ничего не видно, и он, кажется, пытался раздавить вставшее на его пути препятствие, смять, разорвать, уничтожить… Добраться до того, кто посмел вести себя не по правилам… И у него ничего не вышло. Тогда он распался на фигуры. Сначала просто человекоподобные, затем они стали приобретать всё более отчётливые очертания, и вот уже перед нами стоят шесть людей. Они, пусть и потусторонне-бледные и в белых одеждах, но очень даже узнаваемые. Вот Аллис, и его худоба и манерность особенно подчёркнуты, а от его сердца кроваво-красный поводок тянется к руке девицы, в которой без труда угадывается Вирника. Отчего-то она куда толще, чем на самом деле, но сходство всё равно бесспорное. Санна — в ведьмовском колпаке, с уродливым клеймом Плащей во всю щёку. Ольта… ещё мельче, чем на самом деле, вцепившаяся в юбку Вирники и ползущая за ней на коленях, второй рукой сжимающая метёлку от пыли… И я. В пышном то ли бальном, то ли свадебном — белое же всё — платье, с длинными волосами, как они были раньше, разве что цвет совсем не тот, а вот вместо глаз у меня тёмные провалы, и я с огромным трудом отвожу взгляд, провалы так и манят, но инстинкт самосохранения кричит изо всех сил, что я пропаду, если загляну туда… А вот и Тайр. И с ним у тумана, кажется, проблемы: у шестой фигуры нет лица, да и контуры рваные, нечёткие…

— Впусти меня, — мелодично зашептал туман в моей голове. — Ты мне нравишься, Сайко Аймара. Ты немного такая же, как я. Я дам тебе силу и неприкосновенность. Посмотри… вот что ждёт тебя впереди… — моя фигура за кругом лишилась волос, платье превратилось в обноски, а на щеке проявилось уродливое клеймо, как у Санны. — Впусти в круг, и я исполню, что захочешь… У меня много знаний, Сайко Аймара. Есть ответы на все твои вопросы. Впусти, и я пощажу тебя, и я вознагражу тебя. Впусти. Впусти. Впусти.

Слова бились в голове, словно волны.

Я не верила. Старалась не слушать. Взглянула на остальных — Аллис застыл, сжимая кулаки, и смотрел, кажется, не столько на свою фигуру, сколько на уродливый поводок, тянущийся к Вирнике. Наверное, понял, что это приворот. Вирника упала на колени на землю, крепко зажмурившись и зажав уши, что-то бормотала, кажется, «нет-нет-нет-нет». Санна стояла рядом, но и не думала помогать, вместо этого держала за руку Ольту, а та как-то медленно и почти неохотно вырывалась… Я подумала было, что надо ей помочь — Санне, потому что круг — единственное, что защищает, его нельзя нарушать, раз туман об этом просит…

Но ничего не успела. Контур нарушили, и сделал это сам Тайр — шагнул наружу.

Туман торжествующе взвыл, у шестой фигуры появилось лицо Тайра, и я — ничего не могла поделать с неуместным вроде бы, но таким естественным любопытством — уставилась во все глаза: какие его тайны выдаст туман? Тот не подвёл — оплёл голову некроманта уродливым венцом, который можно было бы с большой натяжкой назвать короной, если бы тот не впивался шипами до крови, выдавливая чёрные, ослепительно-заметные на белом тумане капли крови…

А потом глаза настоящего Тайра засияли голубым светом, он раскинул руки и что-то стал говорить, а туман превратился в ураган, он носился по поляне, но не мог ни покинуть её, ни просочиться в наш круг, и медленно сжимался, уплотнялся, пока не съежился до размеров куриного яйца и твёрдости камня, и именно таким он оказался в руках некроманта.

Ощутить облегчение, что всё закончилось, я не успела: проявился запах, страшный запах этого места. Желудок рванулся к горлу, но сознание покинуло меня милосердно быстро…

Больше всего мне хотелось блаженной темноты и хотя бы недолгого забвения, но не тут-то было. Я оказалась в ком-то. В женщине, судя по роскошному платью, и… я испуганно замерла. Снова в ней. В ней! В той, что ненавидит Тайра, но хочет от него ребёнка… Она шла по широкому, очень богато украшенному коридору. Торопилась. И вот уже Плащи распахивают перед ней богато инкрустированные двери, и я замерла, гадая, что увижу, потому что с дверьми что-то было не так, что-то царапнуло взгляд, но я ничего не успела. Ни понять, что не так, ни увидеть, что же за этими дверьми — меня выдернуло обратно.