Неправильная Сайко Аймара (СИ)

— Я получил этот шрам, потому что заслонил своего брата от бешеной собаки, когда мы ещё были детьми. И дня не проходит, чтобы я об этом не пожалел! Я ненавижу себя за тот поступок, ненавижу брата, ведь его лицо осталось безупречным, и теперь он помолвлен с девушкой, которую я — я! — люблю! Я старший, она должна была быть моей!

— Значит, ты хочешь поменяться с братом? — спрашивает тот или та, в кого я имела несчастье попасть. Оно довольно. Оно любит таких — отчаянных, упёртых и глупых. — Я не могу просто избавить тебя от шрама, но могу отдать шрам ему. Ты этого хочешь? А ты женишься на его невесте. Ведь только этот рубец мешает ей тебя любить?..

Голос чудовища — иначе и не назовёшь, как бы оно ни выглядело — вкрадчив, но я отчётливо слышу в нём насмешку. А парень — нет. И, кажется, подобная перспектива — не просто избавиться, а передать брату, нравится ему даже больше.

— Да! — говорит он. — Да, я хочу!

— Ставки приняты, игра началась, — улыбается чудовище. — Но знай: если она в течение месяца не станет твоей, ты станешь куда уродливее, чем был.

«Таким, как твоя душа» — добавляет еле слышно чудовище, но проситель не слышит и не слушает — он ощупывает лицо, с которого исчез злополучный шрам, и в глазах его блестят слёзы радости. Он истово кланяется и устремляется к выходу, а я пытаюсь уйти, покинуть всемогущее чудовище, являющееся, видимо, то ли жрецом бога Игры, то ли его воплощением… И у меня ничего не выходит, вернее, выходит что-то странное — картина перед глазами меняется, и вот я уже стою где-то в другом месте, и лица просителей другие, но всё идёт по тому же сценарию. Я делаю ещё одну попытку, но с тем же результатом. Замкнутый круг… Приходится смотреть, хотя от тех порывов души, которые просители демонстрируют, большей частью мерзко и стыдно.

Просителей много. Больше всё молодые, но была и одна дама среднего возраста, и она отчаянно хотела вернуть красоту и молодость. И — увы, но просители, кажется, сплошь собрались одинаковые — готова была расплатиться своей дочерью. С ней бог Игры обошёлся примерно так же — не выйдет замуж за полгода по взаимной любви, состарится на сорок лет сразу.

Когда взгляд очередного чудовища — я сбилась, какого по счёту, упёрся в Тайра, я перепугалась очень сильно. И разозлилась на некроманта — ну неужели он настолько дурак, чтобы ввязываться в игру с этим?! К счастью, натворить ничего я не успела, как и выдать себя…

— Лорд хочет играть? — удивительно учтиво спросило чудовище. А Тайр, что не менее удивительно, не стал ерепениться как обычно, и отрекаться от именования лордом:

— Всего лишь просить об услуге, — отозвался он не менее учтиво. — Мне нужно выиграть всё у одного человека. Вообще всё, что у него есть.

— Что взамен?

— Назначь плату.

— Сыграй со мной, — чудовище разве что не мурлыкает. И оно… оно просит!

— Нет. Называй плату.

— Хорошо, пусть будет плата, лорд. Но если передумаешь, предложение об Игре открыто для тебя в любой момент в любом месте.

— Благодарю, — склоняет голову некромант, и даже я хорошо различаю спрятанное за учтивостью «никогда».

— Твоей платой будет твое согласие, лорд. Пока ты в моём городе ты не откажешь ни одной женщине, попросившей тебя о любви!

Глупо так думать, но мне на мгновение кажется, что это специально, чтобы меня уколоть.

— Ни одной? — скептически спрашивает некромант, вздёргивая бровь. Кажется, он удивлён, и не сказать, что приятно.

— Ни одной, — усмехается в ответ бог Игры каменными губами статуи. — Но, разумеется, ты можешь не попадаться, или не дать ей договорить. Лорд!

Тайр молчит некоторое время, а затем… соглашается. Соглашается?!

Я говорю себе, что это не моё дело, это меня не касается, вот вообще никак, но отчего-то я чувствую себя так, словно падаю в пропасть. И иголки по всему телу. И словно выворачивает наизнанку. Я, оказывается, незаметно для себя самой успела его присвоить. И мне невыносимо — невыносимо! — знание, что любая женщина может подойти к нему, и он пойдёт с ней, и будет… Ох! Надеюсь, у Тайра хватит сноровки и благоразумия не попадаться.

Некромант уходит, и я делаю ещё одну попытку вырваться, в надежде, что теперь, когда я видела то, что мне важно, круг разомкнётся… Но не тут-то было. Я лишь перехожу из одного вместилища бога Игры в другое. Безнадёжно. Но я упрямо пытаюсь снова и снова, я твёрдо решила, что не хочу больше задерживаться ни на секунду, не хочу ничего знать ни о ком из этих людей, об их горестях и чаяниях… И я уже точно дошла до конца круга и повторяюсь… а потом взгляд цепляется вдруг за знакомые рыжие кудри и веснушки. Софира! И я останавливаюсь. Запоздало понимаю, что не надо было, но увы, уже промедлила достаточно, чтобы услышать:

— Значит, ты хочешь всегда знать, где находится человек, известный тебе под именем Айк?

И всё. Теперь уйти я не могла. И в этот момент, честно признаться, ненавидела глупую, взбалмошную девчонку. Да какое право она имеет! Что она о себе возомнила? Что она там себе напридумывала?!

— Да! — дерзко вздёргивает подбородок девчонка. — Какая будет плата?