Неправильная сказка (СИ)

— Тела выкупать будете? — Задал Лесли обычный, в таких случаях, вопрос. Покойники стоили недорого, разве что совсем родовитые.

— Не нужно. Сам заберу. Вместе с прочим.

— Разбежался, — в разговор влез Ганс, до того стоявший неподвижно рядом с капитаном, — кавалерия у пехоты ничего не заберет. Она только бегать умеет. Для того вам и кони даны…

Драгуны заволновались, кое-кто потянулся к оружию, но их командир сидел в седле спокойно, будто не его сейчас оскорбляли. Лишь голову слегка повернул.

— С кем имею честь?

— Ганс Флайберг.

— Из гессенских Флайбергов?

— Из Магдебурга… — вообще то Ганс был из деревни, но сейчас это было не видно, да и не важно — вызов, формально, был брошен не одним человеком другому, а пехотой — кавалерии. Мероде сделал знак своим — вызов принят.

— Я слышал о тебе. Говорят, ты не промахиваешься…

— Я тоже слышал о тебе, Вальтер Мероде, по кличке Живодер… Говорят, тебя нельзя убить, — Ганс говорил размеренно и даже монотонно — как будто не на смертельную драку нарывался, а платежную ведомость читал.

— Нарываешься на ссору?

— На перестрелку. Думаю, что слухи врут. Ну как, Живодер, постоишь за честь кавалерии?

— Ну что же, перестрелка так перестрелка… Сколько выстрелов?

— Одного хватит… тебе…

— Отлично. Сто шагов?

— Пойдет.

Перестрелка — не дуэль, обошлись без секундантов, церемонных поклонов и прочих штатских глупостей. Ганс буднично-спокойно, как будто на учебной стрельбе, сделал пяток шагов вперед, воткнул сошку в землю, огляделся, начал заряжать. Мероде развернул коня, поехал к своему лагерю. Капитан Лесли застыл, переводя глаза с одного бойца на другого. Вот Ганс засыпал заряд, достал пули, покатал в руках — две забраковал, три забил в ствол, прибил шомполом, перехватил мушкет подмышку. Вот Мероде неторопливо, шагом отъезжал к своему лагерю, проверяя по дороге короткий кавалерийский карабин. Ветер налетал, играя плащом всадника и пером на шляпе мушкетера. Солнце раздвинуло тучи на небе — тоже вышло посмотреть. Отъехав шагов на сто, всадник развернул коня и остановился, вскинул карабин — сверкнули на солнце рейтарские латы. Ганс уронил мушкет на сошку, прицелился. Тут всадник стальной громадой пошел на него, медленно набирая скорость.

Яков Лесли, машинально положив руки на рукояти шпаги и пистолета, спокойно смотрел — он знал, что сейчас произойдет. Перестрелка началась…

Мероде послал коня вперед неторопливым шагом, чуть качаясь, чтобы сбить Гансу прицел. Свой ствол он держал вертикально вверх, неподвижные глаза пристально следили за противником — между вспышкой на полке тяжелого мушкета и выстрелом пройдет удар сердца, можно успеть уклониться, и тогда пехотинцу конец — бежать он не будет, а перезарядить не успеет. Ганс, пригнувшись невозмутимо выцеливал врага. Сердце сделало удар, другой — вспышка пороха на полке — выстрела нет. «Осечка, — успел подумать Лесли, — у Ганса? Не бывает…». Мероде послал коня в галоп. Выстрел — Гансов выстрел — прозвучал оглушительно. «Старый трюк, — пояснил кто-то из своих за спиной Якова, — чуть пороха на закрытую полку…». Удар пули откинул всадника на спину коня. Ганс выпрямился, Яков хотел было облегченно вздохнуть, но Вальтер Мероде выпрямился в седле, перехватил поводья и ровным шагом подъехал к замершим врагам.

— Хорошо стреляешь, мушкетер… — его голос звучал ровно и невыразительно… — но ты не можешь убить смерть. Латный нагрудник на нем был пробит насквозь — черная зазубренная дыра напротив сердца.

Лесли, стиснув зубы и напомнив себе, что он потомок королей, скомандовал своим уходить. Его голос почти не дрожал, чем по праву можно было гордиться.

«Господи, почему так холодно», — подумал он, когда ворота монастыря захлопнулись.

— Так значит, смерть теперь стрижет бороду по венской моде, — сказала графиня Амалия на башне. Разумеется, ей все уже пересказали. — Интересно, надо будет сказать моему парикмахеру….

В полутьме стрелковой галереи маленький, нескладный солдатик в колете не по росту приложил мушкет к плечу, выстрелил — после переговоров прошло уже несколько часов, шведы подступали к стенам то тут, то там, стреляли, крутились, пробовали защитников на прочность. Капрал толкнул его в бок и крикнул:

— Пулю тоже заряжай, это настоящие шведы.

— А…

— Ты что, сержанта не слышал? — чужая пуля звякнула о стену, люди машинально пригнулись, кто-то помянул Деву Марию, кто-то матюгнулся.

Солдатик вспомнил кое-какие черные глаза, сплюнул — слюна была едкая от пороховой гари — и полез на пояс за новым зарядом.

Лесли по традиции смотрел на бой с надвратной башни. То и дело вспыхивали перестрелки — десятки драгун подлетали к стенам, спешивались, давали пару залпов и уходили, прежде чем защитники успевали пристреляться. Их товарищи что-то копали на холме, пара курносых полковых пушек сделала несколько выстрелов по воротам. Сержант с усмешкой смотрел, как драгуны мечутся то туда, то сюда. Зачем только Мероде понадобилась эта бессмыслица? Все равно такими наскоками крепость — пусть и такую древнюю, как этот монастырь не взять.