Неправильная содержанка

Подруга так весело и бойко просветила всех присутствующих в магазине о забавных тонкостях розового цвета, что размерный ряд костюмов улетел тут же. Хорошо, мой находился как раз на мне, и то пытались отобрать.

— Буду считать, это ляжка испуганной Машки, — сказала я подруге, — как–то так оно мне роднее.

— Машки тебе подходят! — авторитетно заявила будущая мисс Красота и Здоровье по версии мисс Красоты и Здоровья, разумеется, и весело расхохоталась.

Надеюсь, удача этого костюма сработает и сегодня.

Однако к вечеру я уже мысленно распрощалась с радужными надеждами. Не вылететь бы с работы. Или уже вылететь, перебеситься, перестрадать, найти новую работу и забыть всё?

Подгоняемая любопытством и умирающими в муках сотнями нервных клеток, выехала на час раньше запланированного, что оказалось весьма кстати — пробки ещё не рассосались.

В офис Драгомирова вошла вооруженная отчетами и заранее заготовленными фразами, вся из себя страшно деловая и важная, однако Глеб меня ошарашил с порога.

— Маргарита Сергеевна, здравствуйте. Какими судьбами?

— Велено явиться с отчётом к двадцати–ноль–ноль, — с несколько натянутой улыбкой ответила я.

— Простите, меня не уведомили. Святослав Дмитриевич лично вам написал?

— Да.

— Подождите, пожалуйста, на диванчике, я уточню, сможет ли он вас принять. Возникли… э… возникли некоторые неожиданные… трудности.

Сердце дрогнуло. Неужели эти трудности — девица с ногами от ушей и третьим размером груди, развлекающая сейчас Свята оральным сексом или играя в требовательную клиентку компании?

Стоп, Рита, успокойся. Ты пришла к начальнику, а не к любовнику. У тебя вообще нет любовника. Теперь точно нет.

Глеб не спешил заходить в кабинет руководителя, лишь что–то писал в телефоне, видимо информируя Драгомирова обо мне.

Вот и пришла пораньше. Какой, оказывается, плотный у Святослава Дмитриевича «сексуальный» график. Поди встрой его в напряжённый деловой!

Минута проходила за минутой, а я всё ждала и ждала. Напряжённый и немного взволнованный секретарь то и дело поглядывал в мою сторону, я же постаралась развеяться и переключиться. Достала телефон, проверила социальные сети, даже выложила пару фотографий в инстаграм и ответила каким–то мимо проходящим комментаторам, в одном из которых с удивлением узнала соседа по офису, Андрея.

Тот оказался в сети и тут же мне ответил, ещё и на кофе пригласил.

«Извини, я сижу в головном офисе и жду под дверью, когда мне соблаговолят открыть и принять отчёты. Главнюк занят».

«О, они это любят. Я потому и ушёл из большой корпорации. Бесился страшно. Никакого времени на личную жизнь. То ночью позвонят, то в выходные заставят ехать в офис из–за какой–нибудь ерунды. Лучше работать на себя».

«Я не настолько хороша и опытна, чтобы работать на себя», — ответила ему с улыбкой.

«Ты потрясающая, Рита!»

— Маргарита Сергеевна, — окликнул меня Глеб и я поспешила подойти, на ходу убирая телефон в сумочку.

— Да?

— Оставьте, пожалуйста, отчёты. Святослав Дмитриевич не сможет вас сегодня принять. Я вам сообщу о времени следующей встречи. Простите. Его задержали.

— Не извиняйтесь, Глеб. Всё хорошо.

Мы распрощались, и я бодрой походкой пошла к лифту. С улыбкой поблагодарила охранника за по–джентльменски открытую дверь, выпорхнула свободной птичкой наружу, прыгнула в первое попавшееся такси и почувствовала, как лицо превращается в маску.

Я ничего не чувствую.

Ничего. Не. Чувствую.

Всё хорошо. Хорошо.

Я спокойна. Абсолютно спокойна.

Мир не сошёл с ума. Катастрофы не случилось. Жизнь продолжается.

К дому подъехала уже затемно, однако бандформирование на лавочке вовсю наслаждалось хорошей погодой и не торопилось расходиться.

— Что за молодёжь пошла! Домой приходють чуть ли не за полночь, — начала атаку одна.

— И не говори! И не в короткой юбке, — возмутилась вторая.

— Добрый вечер. Простите, что не оправдала ваших ожиданий, я из офиса, а у нас строгие требования к форме одежды, но в выходные непременно надену юбку покороче, чтобы вас порадовать, — ответила бабульками и, стараясь не бежать, направилась к подъезду.

— Нахалка!

— Хамка!

— Какое воспитание!

— Да никакого воспитания!

Не выдержала, рассмеялась. Хоть где–то потрясающая стабильность.

Смех вышел несколько истеричным и перешёл в слёзы. Домой зашла, вовсю шмыгая носом и размазывая по лицу косметику.

Думать, что тебя бросили, и знать — не одно и то же. Никак не ожидала, что будет так горько и больно. Стоически верила в своё же враньё, убеждала, что ничего не чувствую, что это только секс, что я сильная и со всем справлюсь, что роман века — явление временное, но чёрт возьми, сейчас мне не помогала ни одна из этих глупых, дурных, идиотских фраз!

Сердце рвалось на части, душа стонала, меня колотило от отчаяния, от несбывшихся, глубоко–глубоко спрятанных надежд.

Прижалась к двери спиной, бросила сумку с планшетом. Хрен с ним. Пусть ломается. Пусть трескается экран. Пусть сдохнет к чёртовой матери! Разлетится на куски. Ему всё равно не будет так же невозможно паршиво, как мне сейчас.