Неправильная содержанка

— У меня большой опыт в настройке, Маргарита Сергеевна. — Он берёт указку. — А особенно — во владении смычком. Начнём с ноты «ах».

— Такой ноты не существует, — уверенно… шепчу. Потому что от его тёмного взгляда внезапно сел голос.

Меня заставляют опереться двумя руками о рояль.

— Вам пора пройти курсы повышения квалификации, Маргарита Сергеевна, — заявляет этот наглец. — Итак, вы готовы? Открыты новым знаниям?

— Возможно.

— Вы уверены, что записались на правильные курсы? — В его голосе удивление. Думает, я трусишка и испугаюсь пары шлепков указкой по попе? Ха!

— Естественно. Я внимательно изучила программу семинара. И согласна с каждым её пунктом, — добавила, чтобы он не передумал.

— Итак, нота «ах», Маргарита Сергеевна.

Ягодицы обожгло ударом… ладони.

— А–а–а, — пропела я.

— Фальшивите. Нота «ах».

Указка коснулась кожи, проехалась сверху вниз и обратно, словно обрисовывая плавные изгибы. Пугающий свист… и несильный удар.

А я уже так возбуждена, что даже ахнуть не могу. Мне не больно. Ни капельки не больно. Да он и не бил всерьёз. Так, балуется.

А я… я сжимаюсь от скручивающего в спираль возбуждения.

— Ах, — произношу послушно. — Ах, как хорошо.

— Вижу, эту ноту вы усвоили, Маргарита Сергеевна. Будем закреплять материал?

Он говорит тем особым голосом, от которого я покрываюсь мурашками и теряю остатки здравого смысла.

— Пару раз и можно переходить к композиции, — шепчу, сгорая от страсти. — Только без смычка.

— Смычок необходим…

Он старается не рассмеяться и я бросаю ему коротко: «Пошляк!»

Шлепок. Взрыв удовольствия.

— Ах!

Второй. Я в шаге от оргазма. Перед глазами плывёт, в голове ни одной мысли.

— Ах, как хорошо, — стону я, сильнее изгибая спину.

И он понимает безмолвный намёк. Гладит восхитительно–скользкой шёлковой головкой члена, дразнит, раздвигает складочки и тут же выныривает, заставляя стонать от разочарования.

— Не люблю минорный лад.

— Виолончели слова не давали, — издевается он, продолжая сводить с ума каждым движением. Обжигающе–чувствительным, острым.

Меня начинает трясти крупной дрожью. Хочу его немедленно. Сейчас. Сию секунду. До боли, до умопомрачения.

Я коварно жду, когда его член начнёт нежное проникновение и резко, без предупреждающих стонов, насаживаюсь на него целиком.

— О, — выдыхаю умиротворённо. Это именно то, чего мне так не хватало. Наполненности. Его во мне. Нас. — А–а–ах! — шепчу почти неслышно, потому что оргазм подкрался незаметно и сейчас взорвёт в моём теле атомную бомбу.

Он не медлит. Переходит к активным, фееричным, восхитительно нужным, правильным движениям. И я взрываюсь. Рассыпаюсь на части. Осыпаюсь пеплом.

Минута. Вторая. Он всё ещё во мне. Рука обнимает плечо, не отпуская. Чувствую пульсацию внутри.

— Переходим к следующей композиции, — шепчет он. — Очень уж я сегодня… вдохновлён.

Глава 31

— Из меня бизнес–леди как из бабочки пчела, — сетовала Машка, наворачивая сотый круг, пока меня красили и завивали. — Перенесла открытие клуба на неделю из–за твоей свадьбы. Ни один деловой человек в мире меня бы не понял, честное слово.

— Ну так не переносила бы или перенесла на денёк, — хмыкнула я.

— Ага, сейчас! Десять раз! Половина ваших гостей приглашены ко мне на открытие. Как ты думаешь, что они выберут, шикарную пьянку под элитное музыкальное сопровождение зарубежных звёзд или возможность бесплатно протестировать новенькие тренажёры?

— Вот и не зуди.

— Я не зудю. Это я так тебе в любви признаюсь. Не могла ведь я испортить тебе свадьбу, вдруг кто–нибудь всё–таки припёрся бы и ко мне.

— В любви признаёшься или в своей меркантильности? — хихикнула я.

— Во всём сразу. Блин, почему я нервничаю и бегаю по потолку в день твоей свадьбы, а ты сидишь вся такая спокойная? — завелась Машка.

— А чего мне нервничать?

— Ну, я не знаю. Свекровь не примет. Торт сломается. Боже, что я несу? Прости! Рита, прости, я не хотела. Я даже не думала, что могу быть такой мнительной и нервной. Это я должна тебя сегодня успокаивать.

— Расслабься. Сломается торт — посмеёмся. Он такой огромный, сладкоежкам точно достанется по кусочку. А из–за свекрови я уже волновалась, когда ехала с ними знакомиться. Знаешь, что мне тогда сказал Святослав?

— Не нервничай? Расслабься? Забей?

— Нет, — расхохоталась я. — Он сказал, что у него чудесные родители, хоть и несколько своеобразные, и они примут его выбор и будут вести себя цивилизованно, даже если я — монстр в юбке.

— Пока ты монстр в неглиже. Весьма очаровательном, кстати, — хмыкнула нервная подруга. — И вообще. Ну какой из тебя монстр? Ты — фея. Светлая и нежная девочка. Когда не на работе, конечно.

— Спасибо. Так вот, свёкры мои — просто чудо. Его мама призналась, что днями и ночами молилась, чтобы сын женился на хорошей порядочной девушке, а не лицемерной девице из общества, потому что по её глубокому убеждению, дома должны царить любовь и взаимопонимание.

— Мудрая женщина. Тебе повезло. Мама Виктора считает так же, но я у неё совсем не в фаворе, так как отношусь к разряду лицемерных красоток. — Машка закатила глаза и, наконец, уселась, перестав мельтешить и всех раздражать.

— Ты не лицемерная.