Неправильная сторона

— Эта катана, — медленно, но совсем не радостно, заговорил он, — принадлежит одному из самых сильных воинов Артелии.

— Воину? — перебила я. — Один из пяти городов принадлежит им?

— Конечно, — раздражённо выплюнул старик, словно я было обязана это знать, как школьник таблицу умножения, — это одна из магических ветвей! Их стихия — земля.

— Но в чём же магия?

— А в том, — старик раздражился, — что их физическая сила настолько велика, а мастерство владения оружием настолько превосходно, что это и есть магия! Между прочим, это вторая по силе магическая ветвь.

— После телепортеров?

— Перемещателей, — сверкнув глазами, поправил Малфус.

Я, поджав губы, кивнула:

— И кем же был владелец этой катаны? Членом Совета?

— В Совет входят только правители пяти городов, но Брейн, так звали воина, был одним из приближенных к Совету. Он был правой рукой правителя города воинов и входил в его личную охрану ещё при мне.

— Но… почему вы говорите о нём в прошлом лице? — удивилась я. — Он умер?

Малфус раздражённо взмахнул руками:

— А я почём знаю-то? Наверное, умер, раз теперь его оружие у тебя! Я только знаю, что его давно уже нет среди приближённых к Совету, и чёрт знает, что с ним произошло. Воистину сильный и жестокий воин был… Брейн.

И старик уставился на меня во все глаза:

— Вот я и не понимаю, как его оружие могло оказаться у такой как ты!

Хоть меня и разозлила его последняя фраза, я честно выполнила свою часть сделки и рассказала Малфусу о том, как у меня появилось это оружие.

— Интересно, — почесал бороду тот, выслушав историю, — всё это весьма странно.

Я сдвинула брови и придвинулась к старейшине поближе:

— Что именно?

— А то, милочка, что оружие такого типа, можно получить только убив его хозяина! — выпалил Малфус и спрятал катану обратно в ножны. — Очень всё это странно… ты… ведь его не убивала? — вздёрнул он одну бровь.

Я выдавила смешок:

— Как вы себе это представляете?

— Вот-вот, и я о том же! Вся эта ваша придурковатая игра — очень странная, единственный здравый смысл только в том, как они вас называют.

— Хиверы? Вы об этом? Да, я помню — сражающиеся.

И вдруг старик залился таким громким и заливистым смехом, словно ничего смешнее этого в жизни не слышал.

— Кто-кто? — Он не мог остановиться. — Сра-сра-сражающиеся? Ха-ха-ха! — Зашёлся в диком кашле и, придя в себя, наконец, произнёс: — Какие ещё сражающиеся, милочка? Хивер, значит — смертник! А ты прям не знала?

И старик снова загоготал.

На меня словно небо обрушилось. Кровь медленно закипала в жилах, в груди разгорался пожар. Эти… твари… обманули нас всех! Просто выставили на смех, назвав сражающимися, словно это может придать сил, словно это честь. А на самом деле… Теперь я уверена, что эта игра — не больше чем развлечение. Потому что все мы Хиверы — все мы смертники.

— Тоже мне, сражающиеся они, — не успокаивался старик. — Идиоты! Тупые людишки!

— У катаны есть имя? — осведомилась я ледяным голосом, от ангельского вида не осталось и следа.

Старик подавился смехом:

— По поводу имени уговора не было, милочка.

— Скажите мне его имя!

Малфус сузил глаза:

— А если не скажу, то что?

Я поднялась на ноги, так что стул с грохотом упал на пол. Выхватила из рук старика катану и подняла перед собой:

— Думаете, я ношу её с собой как игрушку?

— Ты мне угрожаешь? — прогремел старик, тряся челюстью.

— Нет, просто хочу знать его имя!

— Нет!

Мне надоел этот спор! В доли секунды я обнажила меч и, взмахнув перед собой, наставила на Малфуса.

Тот опешил. Полупрозрачные глаза впились в меня точно две ядовитые змеи перед укусом.

— Психопатка! — яростно заорал он, тряся кулаками. — Девчонка! Ты спятила?!

— Скажите имя! — воскликнула я.

Малфус судорожно сглатывал, а дышал так, точно у него в носу два ватных тампона и ему с трудом удаётся это делать.

— Имя!

— И что ты сделаешь, когда узнаешь его имя?!

— Ничего, просто уйду и оставлю вас в покое.

Старик сплюнул на пол, едва не задев мою ногу и, скривившись в злобной гримасе, наконец, произнёс:

— Его имя…Киккаре, что значит «верный», до последнего вздоха своего хозяина он будет служить лишь ему, никто другой не овладеет им в совершенстве, пока жив истинный хозяин, что значит — ты, милочка, не овладеешь им!

— Киккаре… — прошептала я и по лезвию катаны скользнул ослепляющий блик света, заставив зажмуриться и меня и Малфуса, а рукоять меча на мгновение стала тёплой и мне это не показалось!

— Это… это всё… бред какой-то… — испуганно забормотал старик полушёпотом, с силой мотая головой. — Он не мог… не мог признать тебя! Ты не можешь быть его хозяином! Нет! Нет-нет-нет!

Через минуту я была на улице. Киккаре покоился у меня на ремне. Больше ни о чём расспрашивать не стала, да и вряд ли старейшина когда-либо заговорит со мной снова.