Неправильная женщина

Проснувшись через полтора часа, я нашла обещанную вторую порцию около моего изголовья. Сейчас это сладкое месиво не казалось мне аппетитным, но чувство долга заставило меня съесть все, что было в чашке. О чудо! Голос вернулся. Легкая хрипотца оставалась, но это ерунда! Анри обрадовался несказанно. Он проснулся одновременно со мной, и теперь слушал, как я пробую голос. Оказывается, он пребывал в тревоге, так как не верил в целебные свойства гоголя-моголя, но тут убедился.

Когда минут через двадцать мы покидали гостеприимное заведение, он дал на чай ни с чем не сообразную сумму.

Радуясь возвращению голоса, я попыталась говорить, но мне не позволили. Надо беречь горло для завтрашнего банкета. Все правильно, я не маленькая девочка, чтобы вести себя безрассудно. Так как выпитый коньяк не позволял мне сесть за руль, я улеглась на заднем сиденье, свернувшись калачиком, и дремала часа два под пение радио. Потом пересела вперед и слушала рассказы Анри. Он пытался познакомить меня с теми, кому предстояло меня окружать в новой замужней жизни и предостеречь против некоторых персонажей.

— Лиза непременно захочет влезть в наши отношения. Она же адвокат по семейному праву. К ней обращаются, когда надо составить брачный контракт, или развестись. Хорошо, что она бельгийский адвокат, а я живу во Франции, и мы принадлежим к разным юрисдикциям. А то бы постаралась поучаствовать. Внести свою лепту, так сказать. Представляешь, сколько разных историй разыгралось на ее глазах! Поэтому она несколько цинично смотрит на все. Хотя изображает из себя жуткую идеалистку. Не разводится с мужем и не выходит за Жана Мишеля. Якобы потому, что ревностная католичка. Ха! Муж ее — голубой, открыто живет со своим любовником. Жану Мишелю тоже ничто не мешает вступить в новый брак.

— И почему же? — я не договорила.

— Тут два соображения. Оба профессиональные. Первое — безупречная репутация. Развод ее подпортит. Второе — имя. Ее имя — раскрученный бренд, если ты понимаешь, что я хочу сказать. Менять его на другое, даже на графский титул — потерять клиентов.

— Ты думаешь?

— Я как-то к ней пристал, и она сама мне рассказала. Да, кстати, она тебя почему-то невзлюбила.

— Почему ты так думаешь? Со мной она была мила, даже предлагала дружбу.

— А мне пыталась сказать о тебе что-то не совсем хорошее. Ну, не вовсе плохое, но попыталась тебя принизить. И сюда вас с дочерью выписала не из благородных побуждений. Просто если бы Жан Мишель просто запретил Эрику этот брак, тот мог накуролесить так, что потом пришлось бы сто лет разбираться. А тут она планировала провести кампанию по дискредитации на месте. Лиза — грамотный юрист и хороший психолог.

— Она с тобой это обсуждала?

— Естественно. По телефону. Настроила меня против вас.

— А Жан Мишель?

— Он все отлично понимает и мирится со всем, потому что любит. Мне Лиза не нравится, на мой вкус она слишком холодная и сухая, хотя и красивая. А для Жана Мишеля другой женщины не существует. Видишь, ты всем понравилась, и де Кассалю в частности. Все попытались за тобой поухаживать, даже вполне женатые люди, кроме него. Просто потому, что это ему и в голову не пришло: он любит Лизу.

Я подумала, что поухаживать за мной, кроме самого Пеллернена, пытался только этот невыносимый фат Корбелон, но не стала на этом акцентировать внимание. Наоборот, спросила, откуда он знает, что я понравилась тому же Жану Мишелю.

— А он мне сказал, что мать Катрин — очаровательная женщина, вдобавок, очень умная, и посоветовал обратить на тебя внимание. Как будто я до этого не обратил. Думаю, он нас поддержит. И Эрик. Ты ему очень нравишься. Он мне сказал, когда вернулся из России:: «если бы Катрин была больше похожа на свою мать, я был бы уверен в нашем счастье». Она похожа на тебя. Но совсем другая. Ты создана, чтобы дарить счастье, а она — чтобы мучить.

Я запротестовала против такого определения, данного моей дочери, но Анри меня остановил.

— Ты смотришь со своей, материнской стороны. А я вижу ее глазами постороннего мужчины. Предсказываю: наш Эрик с ней еще наплачется. Не потому, что она слишком красивая, и все в нее влюбляются, а потому, что слишком эгоцентричная. Именно так. Не эгоистка, а эгоцентристка. Я вижу, у нее есть цель, и все вокруг должно служить этой цели. Даже ты, ее мать.

Увидев, что его слова меня огорчили, мой любимый переменил фронт:

— Но я постараюсь полюбить ее как дочь. Ведь теперь она тоже часть моей семьи. В конце концов, она не стремится ни к чему плохому и недостойному. Надеюсь, она поймет со временем, что никакая карьера и никакие деньги не заменят простого человеческого счастья. Знаешь, когда это говорит человек бедный, ничего в жизни не добившийся, можно ему возразить: он не знает, о чем говорит. Но мне, надеюсь, можно поверить.

Я улыбнулась.

— Да, твое мнение имеет вес. Ты говоришь на основании своего во всех смыслах богатого опыта.