Неправильная женщина

Медленно сняла платье, бросила его на кровать, вошла в ванную и начала смывать свеженький, только что нанесенный макияж. В голове царил невообразимый сумбур, одно было ясно: мое счастье приказало долго жить. Не знаю, что наговорила Лизе эта сволочь Егоров, но она уж постаралась расписать меня Пеллернену как самую злодейскую злодейку. Причем делала вид, что она — объективная и незаинтересованная сторона. А еще прикидывалась, что хорошо ко мне относится и хочет подружиться… А он… Почему он ей поверил? Поверил ведь, это очевидно.

Тут такая взяла меня обида, что я рухнула на пол в ванной и зарыдала. Плачу я редко. Обычно над чьей-нибудь горькой долей, когда кино смотрю. В обычной жизни слезы на мои глаза навертываются, когда режу лук. А тут ревела белугой, слезы текли без остановки. Только когда нос распух, и стало трудно дышать, я остановилась. Нос пришлось прочистить, глаза вымыть, лицо вытереть. Это меня немножко успокоило.

Я переоделась в обычную одежду: возможно, выезжать придется через пару часов, и начала собираться.

Все, что мне подарил Анри, я забрала с собой: глупо совать ему ношеные бабьи шмотки. Но духи оставила: я не смогу больше ими пользоваться. Никогда! Этот запах всегда будет напоминать, как все было чудесно, и чем закончилось. Мобильник выложила на трюмо: мне некому по нему звонить, все мои абоненты там, дома. В Москве. Права я была, что не могла поверить в свое счастье. Только поверила, и на тебе! Все гораздо хуже, чем с Лешей. Там хоть никто не был виноват. Обстоятельства непреодолимой силы. А тут идиотизм какой-то.

Закончив складывать чемодан, я плюхнулась на кровать. Внизу звучала музыка: гостей встречали с оркестром. Я даже различала знакомые мелодии.

Встать, наложить макияж, замазать следы слез, причесаться, нарядиться, выйти к гостям… Подойти в этой толпе к Егорову и плюнуть ему в лицо! Вцепиться в волосы баронессе Лизе и вырвать ее крашеные патлы! Устроить такой скандал, какого свет не видывал!

Я знала, что ничего такого не сделаю. Мечтать могу, а выполнить… Не так воспитана. Я совершенно не умею устраивать скандалы. Пару раз пыталась — получается бездарно. Потом мне же хуже — никакого удовлетворения. Так что я лежала, не шевелясь, а мысли в голове водили нескончаемый хоровод. Дурная привычка детства — мысленно пережевывать каждое мгновение по тысяче раз, от которой, я, как мне казалось, освободилась навсегда, вернулась.

В дверь постучали. Я ее заперла, так что недостаточно просто сказать: «Войдите». Нужно встать и открыть.

Я встала и открыла. Пришел молоденький официант, принес поднос с едой.

— Мсье Бертло велел передать Вам это, так как Вы не спуститесь к гостям…

Интонация была полувопросительная. Я подтвердила распоряжение старика и поблагодарила парня.

Он поставил все на маленький столик, потом откуда-то достал и водрузил в центр подноса бутылку коньяка. Очень своевременно! Надерусь с горя по первое число, все равно больше мне делать нечего.

— Мсье Бертло просил передать, что зайдет за распоряжениями через полтора часа.

— Спасибо, Вы можете идти.

Я закрыла за парнем дверь и снова ее заперла. Мало ли что. Вдруг Егоров захочет полюбоваться на дело рук своих. Такого удовольствия я ему не доставлю. Обойдется без триумфа!!! Бертло будет через полтора часа? Отлично. Пока будем есть и пить. Я налила себе коньяк и ухватила тартинку с фуа гра.

Бертло пришел, как обещал, ровно через полтора часа. Постучался, вежливо сказал из-за двери:

— Мадам, я пришел с Вами поговорить, как Вы просили.

Я к тому времени уговорила полбутылки. Помогло мне это, как мертвому банки. Пьяной я не стала, но было мне на редкость плохо. Но теперь не потому, что меня оставил любимый, а просто физически нехорошо: я плохо переношу алкоголь, отравление наступает задолго до опьянения. Именно этого я и хотела: чтобы физические муки оттеснили на задний план душевные страдания.

Нетвердым шагом добралась я до двери, открыла ее, впустила Бертло и плюхнулась обратно на кровать.

— Мадам, Вы напились. Я этого опасался.

— Зачем тогда Вы прислали мне коньяк? Если Вы хотите что-нибудь мне сказать, говорите, я нормально соображаю. А вот действовать нормально пока не могу, для этого придется ждать утра.

Тут я глупо захихикала.

— Мадам, я знаю, что произошло. Уверен, это недоразумение, и все разъяснится. Вопрос в том, что Вам делать сейчас. Не считаете ли Вы, что для Вас лучше всего было бы покинуть этот дом?

— Считаю, и что с того?

— Предлагаю Вам план. Сейчас Вы ложитесь спать.

— Ложусь. Все равно ничего другого я делать не в состоянии.

— Приедут Ваши дети — я их предупрежу. Утром Вы сядете с ними в машину, и Вас отвезут на море. В Остенде. Я взял на себя смелость забронировать Вам номера в очень приличной гостинице.

— Мне надо поменять билеты и лететь домой.