Неправильная женщина

Иногда Татьяна все же являлась в дом к Чесноковым, слегка подвыпив, жаловалась на жизнь и даже плакала, но все непременно возвращалось на круги своя. Потом один из довольно богатых любовников подарил Татьяне однокомнатную квартиру и даже вполне обеспечил жизнь. Посещать Чесноковых она перестала.

Казалось бы, с исчезновением из их жизни Ермаковой Лана должна начисто забыть все, связанное с бывшей подругой, школой и первой любовью, но получилось с точностью до наоборот. От Таньки будто исходили какие-то особые эманации, которые питали Лану и без которых ей оказалось невмоготу жить. Сначала она решила, что просто соскучилась без подруги. Выйдя замуж через полгода после окончания школы и сразу погрузившись сначала в учебу, а потом – в материнские проблемы, других подруг вместо Ермаковой она так и не завела. Можно было, конечно, подружиться с кем-нибудь из молодых мамочек, вместе с которыми она иногда катала по парку коляску, стояла в очередях на кухне детского питания и у кабинета участкового педиатра, но как-то не получилось. Не смогла она близко сойтись и с женами друзей Евгения, хотя некоторые из них очень настойчиво набивались в подруги. Долгое время Лане хватало мужа и детей. Даже со свекровью, которая недолюбливала ее в девушках, она каким-то образом сумела найти общий язык. В общем, жила Лана в тесном семейном мирке и никуда из него не рвалась, решив, что это и есть ее удел на всю оставшуюся жизнь. Личная неустроенность Таньки Ермаковой, несмотря на приобретенные внешний лоск и холеность, оттеняла семейное благополучие Светланы Николаевны. Именно потому, почувствовав однажды тягучую тоску где-то под сердцем, она отнесла ее к проявлению самого отвратительного эгоизма: всегда приятно хорошо выглядеть на чьем-то не слишком удачном фоне (на ермаковском, например), а если этого фона нет, то выглядеть-то не перед кем! Особенно в отсутствие подруг вообще.

Лана уже собралась бороться с дурными чертами, которые вдруг проявились в ее характере, как Танька опять явилась к ним в дом прилично подшофе, с плачем, причитаниями и даже просьбой дать взаймы денег. Евгений дал, как давал всегда, несмотря на то что все вокруг знали: Татьяну Ермакову очень прилично содержит главный инженер местного завода. Спрятав в сумочку купюры, Танька слез не уняла, еще довольно долго кляла свою незадавшуюся жизнь, а потом вдруг начала угрожать Лане. Вконец рассерженный Евгений затолкал не в меру разошедшуюся женщину в машину и отвез в ее квартиру.

Унизительное положение бывшей подруги, нынешней содержанки, которая вынуждена ходить плакаться в жилетку тому, кого ненавидит, да еще и занимать деньги у чужого мужа, Лану вовсе не обрадовало и настроение ей не подняло. Она поняла, что поселившаяся в сердце тоска имеет совсем другое происхождение. Светлана Николаевна вдруг окончательно уразумела, что мужа своего не любит. Не любит! На самом деле она знала это уже тогда, когда только выходила замуж, но бесконечные хлопоты и заботы не давали ей сосредоточиться на своих переживаниях и желаниях. Возможно, что эти самые собственные желания у нее усохли, атрофировались и отвалились за ненадобностью. Теперь, когда дети подросли и уже не требовали ежечасной заботы и внимания, Танькины пьяные слезы вдруг пролились благодатной влагой на засохший куст Ланиной души, и она дала новые побеги желаний. Тридцатисемилетней женщине вновь захотелось любить. Возможно, слезы Ермаковой были и ни при чем. Просто очередной приход бывшей подруги совпал с осознанием того, что она связала свою жизнь не с тем человеком.

У Ланы по-прежнему не было никаких претензий к Евгению, но он начал раздражать ее даже тем, что никаких претензий к нему нельзя предъявить. То есть можно, конечно, начать цепляться к мелочам типа скомканных рубашек в кресле или хлебных крошек на кухонном столе, но Лана считала эти промахи мужа слишком мелкими и ничтожными, чтобы раздувать из них скандал или просто ссору. Она не хотела с Евгением ссориться. Она хотела жить отдельно от него, что, конечно же, совершенно невозможно устроить. У нее нет никаких оснований к уходу от мужа, к разводу. Никто ничего не поймет: ни сам Евгений, ни дети, ни немногочисленные друзья семьи. Да и сама Лана мало что понимала, но тоска все глубже и глубже вгрызалась ей в душу. Женщина стала ощущать себя физически больной. Она скрывала свое состояние от близких, поскольку помочь ей никто не мог и лекарства от ее болезни не существовало.