Неправильное привидение

–У каждого человека есть свой цвет. Иногда его называют аурой. А последние два дня она у тебя превратилась в месиво, как будто ребёнок вылил красочки на листок бумаги и стал перемешивать. И большего всего там было чёрного цвета. Но что интересно, красочки не смешались, а были сами по себе. Сегодня тёмные цвета стали исчезать, как будто проваливались куда-то вглубь. И сейчас ты почти прежний, только изредка чёрная краска взбулькивает.

–Чего? Взбулькивает?

–Да, но совсем немножко. Так бывает, когда человек злится – взгляд у Тани снова изменился – Но уже почти совсем прошло.

Я и сам чувствовал, что быстро успокаиваюсь. Да и любопытно стало – что это за красочки такие?

–А какой у меня нормальный цвет?

–Хороший, Вань, хороший. Когда ты не злишься, не ругаешься, не вредничаешь, не …

–Ну, это понятно, когда я как ангелочек с крылышками – перебил я её – А какая у меня может быть аура, если я привидение?

–Так вот в этом-то и главная странность! То, что тебя видно и слышно, я уже привыкла. А вот поглядеть на ауру догадалась только на днях. И я так рада!

Таня стала такой счастливой, что сразу захотелось сказать ей что-нибудь вредное.

–Может, тогда и стриптиз покажешь? – не удержался я.

–Обязательно покажу – с готовностью согласилась Таня. Потом её, видимо, смутили незнакомое слово и мой заинтересованный взгляд – А что это такое?

Я поперхнулся, стараясь не засмеяться. Но Таня уже почувствовала подвох, поджала губки.

–Вот только я начинаю к тебе хорошо относиться, так ты обязательно сделаешь что-то гадкое.

Я только довольно улыбнулся.

–Это не гадость, а сладостная мечта любого мужчины. И раз пообещала, то придётся слово держать. Но я сегодня добрый, и потребую исполнение обещания только тогда, когда … когда смогу это не только по достоинству оценить, но и…

Дальше намекать было бессмысленно. Смотреть – это хорошо, а вот потрогать и т.д. для меня сейчас лишь недостижимая мечта. Так что нечего портить хорошую девчонку. Я решил сменить тему.

–А что у нас интересного было за эти дни?

–А ты что, ничего не помнишь?

–Ну, как-то очень смутно.

–Интересного почти ничего. Едем и едем. Вчера вот только ты здорово всех напугал.

–И чем интересно?

–А мы вчера вечером останавливались в таверне. Заехали во двор, разместились, многие уже спать легли. Ты остался в повозке, а где-то в полночь тебе приспичило погулять. Хозяин таверны к этому времени спустил с цепи собак, настоящих волкодавов. Вот хозяин прибегает, весь трясётся, а сказать толком ничего не может. Мы выскочили, смотрим, а ты по двору гуляешь, себе под нос что-то бубнишь. А все собаки лежат вокруг тебя и молчат.

–Сдохли, что ли?

–Да нет, живые. Только очень добрые.

–И что? Я тут при чём?

–Не знаю. Только вот, по словам хозяина, с неделю назад эти же собаки загрызли двух воров. А тут лежали как послушные щеночки. Ты нагулялся, ушёл в повозку, а собаки словно взбесились – окружили её и больше до утра во двор никого не выпускали. Даже хозяина. А утром снова стали ему послушны. Когда мы уезжали, хозяин был по-настоящему счастлив. Ты что, действительно, ничего не помнишь?

Я покопался в памяти.

–Очень смутно. Да, захотелось погулять. И собачки были такие ласковые. А больше вроде ничего и не было. Может, они просто почувствовали, что я больной и кусать меня … ну, некрасиво?

–Скорее они почувствовали, что ты странный, и с тобой лучше не связываться.

Разговор начал сворачивать на знакомую дорожку – демон, жуткие способности, завоевание мира. Ругаться не хотелось, но и обсуждать эту галиматью было неинтересно.

–Тань, давай просто погуляем? А то я что-то засиделся в этом фургоне.

Таня опять посмотрела на меня «странным» взглядом.

–Да, конечно. Будем просто гулять.

На ночь остановились в очередной таверне. Все пошли обустраиваться, Таня, выпустив меня из повозки, тоже ушла. Делать было нечего, и я уселся на задок повозки и, болтая ногами, принялся таращиться по сторонам. Честно говоря, ничего интересного. В детстве я ездил в деревню к бабушке, и теперь было полное ощущение, что вернулся в детство. Свободно разгуливающие куры, пара свиней развалилась в луже у забора. Несколько телег, из конюшни тянет навозом, да и вообще, запах – чисто деревенский (кто бывал – поймут). Правда, из таверны ещё тянуло запахом разных вкусностей – свежеиспечённым хлебом, мясом со специями. Я даже начал потихоньку завидовать тем, кто сидит сейчас в душном помещении и макает свежим хлебом вкуснейшую подливку.