Неправильный ангел

Где малиновые шортики? Откуда на ней взялась длинная юбка? Откуда белая блузка с вышивкой? Чужая одежда. Со щедрого плеча принцессы Лалы.

Не может быть! Она ведь уже убедила себя в нереальности случившегося, в своих невиновности и непредательстве, а тут…

А ходить она, интересно, умеет?

Надо попробовать.

Но потому, как беспомощно соскользнула с подножки ступня, Даша без дальнейшей проверки поняла: не умеет. Опять.

Девочка-инвалид, запертая, как в клетке. Которую никто не любит и не полюбит уже никогда, которая никому не нужна, у которой ничего нет впереди, но которая смогла погубить целый мир.

И как теперь с этим жить?

Даша захлопнула балконную дверь, даже заперла её, подёргала, проверяя, потом крутанула ручку, отворила.

Ничего. Ничего необычного. Нет Ригании. Больше нет.

Даша повторила манипуляции один раз, другой, убеждаясь: глупо! напрасно! бессмысленно! – чувствуя, как сильнее давит на плечи тяжёлый груз.

Все потому, что она такая – неполноценная. Не способна отличить правду от лжи. Самые сильные её чувства – ненависть и жалость к себе. Она не приспособлена к жизни, а цепляется за неё, хотя прекрасно знает (Лала права): впереди ничего нет.

Ухватившись за подоконник, Даша приподнялась с коляски, упираясь руками в косяк, сделала пару своих коронных шагов, навалилась на перила балкона, продвинулась вдоль боковой части, застыла в углу, глянула вниз.

Палисадник, кусты сирени, клумба с яркими цветами, и высота никакая. Только ещё больше переломаешься. В худшем случае, будешь прозябать, как растение, живя через приборы.

И пусто. Никого. Лето, тепло, а пусто. Мальчишки не носятся по двору, малыши не колупаются в песочнице, старички не отдыхают на скамеечке в тени цветущей липы. Где все?

Тихо и неподвижно. Мёртво.

Неожиданное движение привлекло Дашин взгляд.

Всё-таки появился кто-то. Не одна она осталась на земле. Вывернув из-за угла соседнего дома, идет неторопливо, вертит по сторонам головой.

Мальчишка. Всего лишь. Обычный мальчишка. Нет…

Даша стиснула пальцами перила, сначала прошептала неуверенно, а потом крикнула громко и отчаянно:

– Мартин! Мартин!

Он задрал голову, улыбнулся насмешливо, махнул рукой, подтверждая реальность своего существования, указал пальцем на подъезд, взглядом из-под тёмно-русой длинной чёлки спросил: «Этот?»

Даша кивнула, поспешила к выходу, едва не упала в балконном проёме, кое-как забралась в коляску и покатила к дверям квартиры. Она не стала дожидаться звонка, щёлкнула замком. Мартин уже стоял на пороге.

– Да-а! Это, конечно, не дворец! ‒ прозвучало вместо приветствия.

А Даше было всё равно, что он говорит, и как говорит. Если б только могла, она бы, как малыш Листик, с разбегу повисла на Мартиновой шее.

– А ты чего краснеешь? – недоуменно воззрился на неё мальчик.

– От неожиданности, – нашлась Даша. – И от радости.

– Ты рада меня видеть?

Разве может быть сердце волшебной страны таким несносным и вредным?

– Лучше расскажи, как ты здесь оказался.

Мартин обошёл коляску, взялся за её спинку и отвёз Дашу в комнату.

– Пока в Ригании всё прекрасно, имею я право совершить небольшое путешествие?

Даша обернулась, спросила с надеждой:

– Там, правда, всё прекрасно?

Мартин независимо дёрнул плечом.

– Ещё бы! Моя сила плюс твоя сила. Никакое зло не устоит.

Даша грустно улыбнулась.

– Ну, не смейся. Нет у меня никакой силы.

Мартин выбрался из-за её спины.

– Ну да, тебе-то лучше знать. А сидящий во мне опыт многих веков, в общем, не в счёт.

Опять он со своим сарказмом. По-нормальному говорить не может. А ведь главного-то он не знает!

– Но это же я наткнулась на вас в лесу и сразу обо всем рассказала Магнолии. Это из-за меня вы попали к ней в плен, и тебе пришлось сознаться, что ты и есть сердце.

– Само собой, – не стал отрицать Мартин. – А как иначе с ней было справиться? Я могу только защищаться.

Даша понурилась. Вот – ещё одно свидетельство того, что она не более чем тряпичная кукла, безвольная игрушка в чужих руках. Досадно. Но всё-таки главное – нет за ней никакой вины. Но и силы нет. Иначе бы не сидела она вот так, беспомощная, бесполезная. И родители каждый день, каждый час не чувствовали бы себя обязанными и несчастными, и была бы у них целая куча детей.

Даша однажды подслушала случайно, как объясняла мама знакомой, почему не решается завести ещё одного ребенка: «Вдруг Даше будет тяжело видеть рядом здорового малыша. Вдруг она подумает, что стала теперь ненужной». А Даша и раньше не думала, что кому-то нужна.

– Ты заберёшь меня в Риганию?

Темно-русая чёлка вроде бы сама приподнялась, открывая изумлённо округлившиеся глаза.

– Чего? Едва оттуда выбрались и сразу опять назад?

– Мартин!

Он присел, чтобы не разговаривать сверху вниз, заглянул Даше в лицо.

– Зачем?

– Там я, по крайней мере, могу ходить, – тихо произнесла девочка, опуская глаза.

– Это же – не по-настоящему.

Даша сжала губы.

– Значит, и там уже не могу?

Мартин ответил честно:

– Может – да. Может – нет. Точно не знаю. – И добавил: – Разве ты не заметила: там вокруг тебя слишком много было иллюзий и обмана. Это не твой мир.